«Ладно, – решил Лон, – лучше вернуться к делу, погрузиться в работу с головой. Может, это поможет отвлечься от водоворота невыносимых мыслей».

Я вернулся в отделение в полном отчаянии, но старался не подавать виду, что идет что-то не так. Лицо, обрамленное светлыми волосами, сияло спокойствием и радостью, когда я подвозил Лилию к институту. Она, словно ангел, не ведала о буре, разразившейся во мне. И, возможно, это было к лучшему. Пусть её безмятежность останется нетронутой, пусть она не узнает о моих терзаниях. Ведь, зная её, я понимал: она не оставит меня один на один с бедой. Её заботливое сердце заставит погрузиться в пучину моих проблем, искать решения, забыв о собственной жизни, зациклившись на моём горе.

– О, ты уже приехал. У нас появились новые улики по делу – сказал Марк не отрывая глаз от бумаг.

– Да? И что там? – заинтересованно спросил Лон.

Марк томным голосом, лишенным всякой эмоциональной окраски, словно зачитывал выдержки из скучного учебника, начал:

«День 200

Я думаю, что встретить ее, было ошибкой. Не уверен, что смогу убить, слишком она мила душе моей. Она как маленький ребенок, чиста душой и телом. Совершенно нетронутое дитя. Вот пишу это и мурашки пробегают по телу, как хочется это сделать. Взбудоражен так, что даже кости трясутся. Сегодня проводил ее впервые до дома, она дала поцеловать себя в щечку, боже мой, какая у нее нежная кожа. А запах! Запах такой сладкий, как карамель с шоколадом. Нет, все, я решился, я сделаю это. Сделаю это завтра. И ничто меня не остановит. «К» это все ради тебя, слышишь? Ради тебя. Я никогда не забуду тебя и твою улыбку, я знаю, что мы будем вместе!»

– Фу, какая мерзость! Его «К», что, в итоге, бросила? И теперь он мстит всем остальным девушкам? «Она как маленький ребенок» – у него, похоже, еще и склонность к педофилии? Да неужели, кого мы вообще ищем, какое чудовище? – возмущённо воскликнул Лон.

– Да – вздыхая сказал Марк – не особо приятная ситуация, но, а когда было приятно в нашей работе?

– Хорошо, какие наши следующие шаги? Наверное, стоит кого-нибудь опросить? Кстати, я вот подумал, эти записки ведь не просто так разбросаны. Ты обратил внимание на их расположение? Да и в лифте она висела не случайно.

– Да, долго же до тебя доходит. Об этом я подумал в тот же момент, когда к нам приходила та странная дама. Все листки в районе Мурино. Думаю поиски нужно оттуда и начинать.

В ту же минуту мы выдвинулись к месту происшествия. Наши поиски решили начать с единственной существенной зацепки – парадной леди-скелета. Проверив все этажи, от первого до двадцатого, я уловил одну незначительную деталь. На третьем этаже, на двери квартиры номер тридцать четыре, виднелись царапины, словно кто-то в последние мгновения жизни цеплялся за ничтожную надежду. Но поразительным было то, что в этой квартире проживает лишь престарелая женщина, которой уже за семьдесят. Об этом утверждал каждый житель дома, с кем нам удалось побеседовать. Постучав в дверь, мы, разумеется, не встретили ответа. Поэтому решили вернуться к ней повторно, но уже вечером, около шести часов.

Спустя пару часов мучительного ожидания, нам, наконец, удалось разбудить бабушку. Женщина оказалась удивительно приветливой. Невысокого роста, едва достигавшая метра сорока, в очках с огромными линзами, она без тени опаски впустила нас в свою квартиру. Двигалась она крайне медленно, словно только что вылупившийся черепашонок, шаркая ногами по потрепанному линолеуму. Несмотря на то, что дом был относительно новым, ей удалось создать в своей квартире атмосферу девяностых. Этот антураж был виден во всем: на стене висел безвкусный красно-зеленый ковер, окна скрывали пыльные шторы, а рядом с кроватью стоял потрепанный столик, заваленный лекарствами, источая соответствующий аромат.