Пусть я эмигрант, но даже вдали

По тебе я вздыхаю.

Испанская песня «Эмигрант»[2]

Гражданская война в Испании – кровопролитный путь и безумная форма разрешения социальных противоречий внутри страны, катастрофа, самоубийство нации.

В те далекие дни главные советские газеты писали: «Испания под бомбёжками, сеющими увечья и смерть. Идёт братоубийственное истребление. Вокруг разрушенные дома, пустые жилища, убитые и раненые всех возрастов. Дети без родителей, без крова, голодные, брошенные и больные. Малыши ищут приюта. Но родина больше не может приютить их».

– Лучше пусть далеко, но только живые и здоровые! – в слезах и боли стонут родители и родственники, призывая защитить своё потомство.

Республика ищет убежища для своих детей, ищет способ увезти их подальше от войны, от взрывов, от голода и смерти. У них лишь один путь – эмиграция. Горькие рыдания сопровождают расставание. Кроме одежды, у покидающих родину детей только рюкзачки за плечами, распятие Христа на шее и… камень в сердце. Отъезжающие дети и взрослые уходят лицом в замораживающую непредсказуемость моря. Их покрывает ночь, заключает в объятия ужас, в тот день чудовищно породнившийся с надеждой[3].

Бесконечные дни и ночи на корабле текут в тревоге и печали. Глаза маленьких и взрослых пронзают темноту. Уши закладывает от разрывов торпед. Всюду чёрные каскады разъярённой пенящейся воды. Среди яростного вражеского преследования все молятся только о чуде спасения. Зажатые на этом островке «движущегося оберега», все мысленно полагаются на этот последний шанс выжить. Дети уповают на чудеса, а взрослые взывают к милосердию для своих подопечных.

Но при каждом разрыве вихрь ужаса охватывает всех – и детей, и взрослых. Плачут только малыши, не понимающие всей серьёзности положения. Старших же опасность заставляет молчать. Прежняя привычка к взрывам на суше не избавляет от страха утонуть. Восьмилетний Альберто, не сводя глаз с Марибэ, своей наставницы, тихонько спрашивает:

– Они утопят нас?

С потрясающей решимостью Марибэ отвечает:

– Нет, конечно. Нет, мой мальчик. Мы в безопасности, – ответ слишком уверенный для той реальности, в которой они находятся.

Страдания сопутствуют им до конца. Но благодаря чуду или справедливости корабль продолжает следовать сквозь стихию, немецкие торпеды и бомбы. Все надеются, что худшее позади.

Наконец судно медленно входит в туманный балтийский рассвет. Спасённые сходят на берег в Ленинграде.

И тут же всех настигает чудовищная новость: Франсиско Франко вынес смертный приговор экипажу корабля и всем сопровождающим детей. Морякам, медсёстрам и воспитателям отрезан путь домой. Исключается даже возможность переписки с близкими во избежание гонения со стороны властей. Теперь – ни письма, ни весточки. Между днём вчерашним и сегодняшним Франко воздвиг непреодолимый барьер[4]. Только победа Республики сможет вернуть им Родину, дом, мир.

Новость о прибытии корабля с беженцами из Испании захлестнула улицы, весь город. Ленинград – столица Петра Великого – оказывает выжившим великолепный приём. Ликуя, люди выходят на улицы, обнимают маленьких чернооких детишек и их спутников. Детям дарят одежду, сладости, игрушки собственного изобретения и ручной работы. Всё сделано и принесено от чистого сердца. Закалённые работой шершавые пальцы нежно поглаживают тёмные головки. Светлые глаза с любовью заглядывают в маленькие лица. Разными голосами, женскими и мужскими, толпа восклицает:

– Бедные малыши!

– Война сделала их сиротами.

– Они нуждаются в семье.

– Мы можем их усыновить? У них будет наша любовь и всё лучшее, что мы можем им дать.