– Что же теперь делать?

– Я думаю, надо передоложить, сказать правду… [22]

О том, передоложил Переверткин или нет, Шатилов не пишет. А упоминает лишь о его решении штурмовать хорошо укрепленный город в тот же день. Решение командир корпуса принял, конечно, сгоряча. Но тут же получил одобрение от командующего армией.

Новый наспех подготовленный штурм грозил обернуться большой кровью. К счастью, в ситуацию вовремя вмешалась высшая сила: узнав о неудаче, командующий бывшим Северо-Западным, а теперь Вторым Прибалтийским фронтом генерал А. Еременко приказал отойти и как следует подготовиться…

Так что и обе дивизии – 150-я шатиловская и 171-я Негоды – получили возможность немного передохнуть, перегруппироваться и уже «на свежую голову» выбить гитлеровцев из Себежа.

Любопытно, что очень скоро в самом центре Берлина военная судьба в очередной раз, но гораздо теснее, сведет генерала Шатилова (это звание ему присвоят 2 ноября 1944 г .) и полковника Негоду бок о бок перед одной целью. Но это будет в последний раз, потому что уже после войны, в мирной жизни они разойдутся раз и навсегда…

Не сладка и без того нелегкая солдатская доля у тех, кто ходит под азартно соревнующимися в бою командирами. Но Неустроев считал, что ему повезло: как бы ни был крут генерал Шатилов, а имелся у комбата свой непосредственный начальник. Командир 756-го полка полковник Ф. М. Зинченко просто так бросать солдат в топку войны не любил. В бою был осторожен, действовал толково, с хитрецой. У него потерь было меньше, чем в других полках 150-й дивизии. Первое боевое крещение Зинченко принял еще в 1920 г ., в частях особого назначения у себя на родине, в бывшей Томской губернии. Потом, через четыре года, продолжил службу в рядах Красной Армии. Война застала в должности зам. начальника политотдела Ленинградского военного училища воздушного наблюдения, оповещения и связи. Училище эвакуировали в Башкирию. Но молодой кадровый офицер счел себя не вправе заниматься каким бы то ни было – пусть самым ответственным и необходимым – делом в глубоком тылу. Ведь враг топтал и терзал родную землю. Поэтому после многочисленных настойчивых ходатайств в апреле 1942 г . прибыл на Северо-Западный фронт.

Первую правительственную и сразу очень высокую награду – орден Красной Звезды – майор Зинченко получил в марте 1943 г ., когда на подступах к Старой Руссе его часть в ходе ожесточеннейших боев разгромила мощный вражеский узел сопротивления «Луиза». Разгромила, несмотря на бешеное сопротивление со стороны гарнизона, основу которого составлял батальон штрафников – бывших гитлеровских офицеров.

Вторая награда была уже сугубо полководческой – орден Суворова 3-й степени. В самый канун Нового, 1944, года майор Зинченко получил приказ ввести свой полк в узкий, накануне пробитый в обороне противника коридор. По этой смертельной для любой воинской части «кишке» майору предстояло провести своих бойцов в довольно обширный прифронтовой район неподалеку от озера Неведро в Псковской области. Причем провести очень резво, поскольку со дня на день гитлеровцы намеривались ликвидировать образовавшуюся там партизанскую вольницу.

В отнюдь не рождественскую погоду, под проливным дождем и в слякоть, таща на себе станковые пулеметы, минометы и по два комплекта боеприпасов на каждого, бойцы и офицеры полка совершили 20-километровый переход. И 29 декабря заняли оборону неподалеку от озера Неведро. Через день, когда наконец-то ударил благодатный морозец, подошли артиллерия и обоз.

Далее процитирую самого Ф. М. Зинченко: «А утром 1 января гитлеровцы двинулись на партизанский район. Шли двумя цепями по 500—600 человек в каждой, без единого артиллерийского или минометного выстрела. Стало ясно: противник не знает, что перед ним регулярная часть Красной Армии, и рассчитывает на легкий успех. Оценив обстановку, принял решение: подпустить противника на 20—30 метров, забросать гранатами, прочесать кинжальным пулеметным огнем и решительно, всеми силами, ударить в штыки. В это же время одним батальоном выйти во фланг и тыл второй цепи, тем самым подсечь атакующих под корень, отрезав путь к отступлению.