Первым из гостей «очнулся» судья Никола.

– Э-э-э… Позвольте, святой отец! Касаемо Гравинского конкордата. Прошу заметить, что это, с позволения сказать, соглашение было заключено ещё шесть лет тому назад между папой Целестином и прежним правителем Сицилии королём Танкредом. Её Величество королева Константия не имеет к этому договору никакого отношения! Верно?!.. И она, с полным на то основанием, не признаёт его легитимность!

– Если королева Константия не признаёт преемственность обязательств, получаемых от прежней власти, почему она столь спокойно принимает от этой власти её права? – Иннокентий заложил руки за спину и, наклонив голову, пристально, сверху вниз, посмотрел в лицо судьи. Тот смешался.

– Э-э-э… Но позвольте! Король Танкред, он же!.. Да он, вообще, незаконнорождённый! Его приход к власти незаконен! Верно?!.. И следовательно, все договоры, подписанные им, не имеют законной силы!

– Папа Клеменс и вслед за ним папа Целестин признали полную легитимность короля Танкреда, – возразил понтифекс. – Он получил благословение Святой Церкви и был помазан на царство. Значит, правление его законно и, следовательно, все договоры, подписанные им, имеют законную силу.

– Я прошу прощения, святой отец, но это не совсем так, – мягко возразил магистр Томас. – Четырнадцатый титул «Юстинианова Кодекса» гласит, что договоры, заключённые против установленных законом правил, не имеют законной силы. Там же сказано, что договоры, содержащие ложное основание, не подлежат исполнению. Для случая с Гравинским конкордатом мы имеем полное право на применение обоих этих положений. Во-первых, король Танкред, являясь бастардом, внебрачным сыном Рогёрия Апулийского, не имел законных прав на сицилийскую корону, а следовательно, на заключение каких-либо соглашений и договоров от её имени. А во-вторых, Гравинский конкордат был принят с нарушением установленного порядка заключения подобных договоров, поскольку не был предварительно одобрен большинством сицилийских и апулийских князей и прелатов. Разве это не так?

– Очевидная полезность нового права является достаточным основанием для его установления взамен того права, которое в течение долгого времени признавалось законным, – назидательно процитировал Иннокентий. – Вы ведь не станете возражать против этого положения «Юстинианова Кодекса», миссер Томас?.. – понтифекс наконец сел и, взяв со стола кубок с вином, облокотился на изголовье своего ложа. – Стороны, заключившие договор в Травине, пришли к пониманию полезности принимаемого нового порядка инвеституры и, скрепив его своими подписями и печатями, придали ему законную силу… Во всяком случае, на территории Королевства Апулии и Сицилии… Что же касается законности престолонаследия короля Танкреда, то, как я уже сказал, её легитимность была утверждена актом коронации, совершённым Святым Престолом при соблюдении всех необходимых формальностей и процедур. Причём, заметьте, миссери, актом, совершённым дважды: и папой Клеменсом, и папой Целестином!

– Я вынужден опять не согласиться с вами, святой отец, – удерживая на лице любезную улыбку, сказал магистр. – Изменения установленных правил и законов – сфера деликатная и… весьма ответственная… Возможно, это было бы приемлемо по отношению к каким-либо менее важным установлениям. Возможно. Но вопросы инвеституры… И тем более – престолонаследия! Церковь не может принимать решения, идущие вразрез с установленными здесь законами.

– Почему же? – сейчас же возразил Иннокентий. – Или вы не признаёте примата церковной власти?

Магистр Томас покачал головой, выражение его лица приобрело несколько снисходительный оттенок.