Входная дверь открылась, и в приёмную влетел долговязый человек в сером заляпанном лабораторном халате и маске-респираторе. Отросшие ниже плеч чёрные волосы неряшливо схвачены на затылке канцелярской резинкой. Кассандра с трудом удержалась, чтобы не зажать нос: вместе с мужчиной в помещение ворвался запах гниющих водорослей. Вошедший невнятно забубнил, обращаясь к секретарю:

– Что вы сказали? – та подалась вперёд, зачем-то поправляя очки.

Посетитель сказал громче, но маска-респиратор превращала его речь в невнятный рокот.

– Профессор Кастар, я ничего не понимаю! – растерялась секретарь, но вошедший уже махнул рукой и, ни на кого не глядя, пронёсся к кабинету ректора. Дверь за ним захлопнулась с глухим стуком, а в воцарившейся тишине послышался шёпот:

– Не самый приятный тип, а? – не обращая внимания на секретаршу, заметил чуть полноватый юноша с веснушками на круглом лице. – Особенно на вид.

– Мягко сказано. Слова «приятный» точно нет в списке его достоинств, – ответил парень в блестящих ботинках. Кассандра бросила взгляд на секретаршу, но та продолжала печатать, усиленно изображая глухоту. Пижон не унимался: – Мой дядя состоит в попечительском совете академии. Он говорит, что добрая половина всех отчислений происходит по милости Кастара. Это лишает академию перспективных каналов финансирования.

«Чем считать отчисленных недоумков, лучше бы посчитали, сколько грантов он выиграл!» – Санди чувствовала, как щекам становится жарко.

– Ох, надеюсь, с коллегами он дружелюбнее! – Парень, сортировавший грамоты, теперь поспешно заталкивал их в папку.

– Не уверен, что такое понятие как «дружелюбие» ему знакомо, – фыркнул умник с накрахмаленным воротничком. – Он был в диссертационной комиссии у моего брата. Разгромил в чистую, представляете?! Пять лет кропотливой работы коту под хвост! И знает ведь: родителям важно, чтобы мы построили образцовую карьеру. Не сомневаюсь, он делает это специально!

– Дело не в дружелюбии, – не выдержала Кассандра. – Просто он привык предъявлять высокие требования к себе и окружающим.

– С чего ты взяла? – прозвучало с вызовом, даже грубо. Ещё бы: никому неизвестная девчонка влезает в мужской разговор. Кассандра ещё раз покосилась на секретаршу, надеясь, что та наведёт здесь порядок. Но нет, мисс Стэйн, как было указано на бейдже, предпочитала ничего не замечать. Кассандра выпрямилась в кресле:

– Я наводила справки перед тем, как отправить резюме. Винсенс Кастар – один из самых молодых профессоров академии. Он защитил докторскую в двадцать три года, а его исследования в области алхимии в топе самых передовых. И конечно, работать под началом такого человека страшно. Но не потому, что он недружелюбный. Страшно не потянуть.

Круглолицый парень открыл рот, и Кассандра уже приготовилась к пикировке, когда…

– Мистер Эверлот! – сверху раздался голос, больше похожий на шуршание морской гальки. Все задрали головы. На потолке пришёл в движение огромный барельеф горгоны. Змеи зашевелились на её голове, а каменный рот произнёс: – Вас ожидают.

Горгона застыла, а юноша побледнел так, что даже веснушки выцвели на его лице. Каким-то чудом он поднялся с места. Кассандра помахала ему рукой и шепнула напутствие.

– Оу, как мило. Ты желаешь ему удачи! – вскинулся парень в лакированных ботинках. – Смотри, если ему и впрямь повезет, ты не получишь должность.

– Да, – улыбнулась Кассандра. – Обыкновенная вежливость. Или это слово тебе незнакомо?

– Этого качества не было в описании вакансии…

Моррен взяла со столика толстый научный журнал и сделала вид, что углубилась в чтение. От волнения текст расплывался перед глазами. Время тянулось невыносимо медленно. Юноши входили в кабинет один за одним, а выходя не произносили ни слова. Выглядели они при этом как пожёванные морковки: пропотевшие рубашки, покрасневшие шеи. Даже начищенные туфли казались поблекшими. Несколько раз Кассандра порывалась спросить «ну как?», но каждый раз не решалась. Тени на гобеленах сместились, и Санди, устав ждать, подошла к окну, когда горгона снова пришла в движение: