Ну и неоднократно получалось так, что пока я ждал лифт, чтобы спуститься и открыть пришедшим дверь в подъезд. Они уже проходили внутрь с кем-нибудь их моих соседей и вызывали лифт и встречали меня, спустившегося вниз, чтобы их впустить. Так получилось и в этот раз. Нэйра, Вечный и Хан зашли в кабину, двери закрылись, и лифт неторопливо поехал вверх.

– Я вот что вам скажу, дорогие товарищи, – начал я, убедившись, что кроме нас никто не услышит мой рассказ, – дома сейчас творится форменный апокалипсис. Он натурально весь день сегодня творится. Во-первых, с утра в квартиру вломился какой-то хмырь! Через кухонное окно. Раненый. Я его перевязал, и он ушел. А спустя пару минут пришел еще один, надавал мне по морде, выхватил от меня в ответ и сейчас лежит связанный на кухне. Да, я прекрасно понимаю, как это звучит, но оно так и есть! Давайте, как-нибудь подумаем, что, блин, со всем этим делать! А то я по тихой грусти начинаю уже с ума сходить по-моему.

Я перевел дыхание и посмотрел окружающих. Вечный смотрел на меня с явным недоверием, Хан – с любопытством, ожидая, видимо, что это все предыстория к какой-то шутке. Взгляд Нэйры предсказывал вызов скорой помощи и продолжительное лечение от алкоголизма в бесплатном государственном заведении.

– Я так-то на предмет пошутить мог и что-нибудь получше придумать, – я сорвался на крик, – Вот приедем – посмотрите! У меня, знаете ли, тоже не каждый день – такой насыщенный! И я с акробатическим мастерством такую насыщенность вертел!

– Да ты успокойся! – скептически протянул Вечный, – Придем и посмотрим, кто спорит. Вдруг ты, на самом деле, не алкоголик с белочкой, а сумасшедший. А тут раз – и верные друзья на подхвате.

Я отвернулся, достал из кармана сигареты и закурил. Нэйра посмотрела на меня еще более обеспокоено – я никогда не курил ни в лифте, ни на площадке.

– Там что, правда кто-то есть? – спросила она.

– По крайней мере, когда я уходил, он сидел на кухне связанный. Ну и можно мне налицо посмотреть опять же. Я, конечно, отморозок, но избивать себя как-то не привык.

– Трындец! – коротко резюмировала Нэйра и потянувшись ко мне провела по взбухшим синякам на лице.

Между тем, мы добрались до седьмого этажа и подошли к квартире. Я осторожно (кто его знает, что он там мог вытворить) открыл дверь и вошел внутрь. Народ, видимо поддавшись моему паническому настроению, чуть ли не на цыпочках проследовал за мной.

Ходили разговоры, что дом изначально строился для мажоров, и квартиры там изначально были по пол-этажа. Но кризис, недостаточное финансирование и нежелание ждать, когда те самые мажоры понесут таки застройщику деньги, подтолкнули строительную компанию разбить огромные квартиры на много маленьких и распродать их гражданам по более доступным ценам. В результате таких перепланировок получилось несколько квартир, в которых не было ни одного прямого угла. Вот как, например, в нашей. Переступая через порог, человек попадал в относительно прямоугольную прихожую, от которой направо шел коридор в единственную комнату, а прямо была дверь в кухню. Я, не разуваясь, прошел вперед и толкнул кухонную дверь, приглашая остальных посмотреть на плоды моих увлечений техниками связывания.

И охренел.

На кухне никого не было.

Я стоял и смотрел туда, где только что сидел пленник. И почти физически ощущал, какими глазами на меня сейчас смотрят ребятишки (дурацкое слово, но вот подхватил же у отца несколько лет назад, да так и не могу перестать его использовать).

– Мдааа, – протянул Вечный, – а ведь давно стоило догадаться, что пьянство в одно лицо не приведет ни к чему хорошему.