Ближе к осени тепла стало меньше, дни короче, а ночи длиннее. И Луч стал не таким нежным и тёплым, как весной. И времени он проводил с ней всё меньше и меньше. Ромашка уже не восторгалась его ласками, а как бы привыкла к ним, и не особо расстраивалась, когда Луч не появлялся на её лепестках день-два, а то и вовсе не расстраивалась.

Однажды вечером, после захода солнца, от края тёмного леса на луг стало наползать белое облако. Раньше Ромашка видела облака только в небе. А это зачем-то спустилось на землю и накрывало собою травы и цветы. Ромашка насторожилась.

Ветер трепал края облака, и оно показалось Ромашке очень красивым. А когда клочки его стали собираться вокруг неё и окутывать плотным покрывалом, она даже удивилась.

Вечер был холодным, а это облако принесло с собой тепло. И не такое, какое давал Солнечный луч, резкое и порою обжигающее, а ровное, влажное и густое. Скоро Ромашке не стало видно даже ближайших соседей. Она была одна в этом непонятном облаке, и ей это нравилось.

Время клонилось к ночи. Уже давно надо было уснуть. Но сон у Ромашки исчез, ей не хотелось закрывать свои лепестки. Она купалась в облаке и незаметно впала в забытьё.

А очнулась от холода, пронизывающего каждую её клеточку. Капли воды стекали с лепестков и катились по стеблю на землю. Ромашка задрожала и попыталась избавиться от облака. Оно уже было прозрачней, чем с вечера. И можно было сквозь него смотреть.

– Кто ты? – с волнением спросила Ромашка.

– Я Осенний Туман, – сказало облако.

– Я боюсь тебя! – воскликнула Ромашка. – Ты не можешь отодвинуться? Мне очень холодно с тобой. А ещё лучше – покинь меня.

– С восходом солнца я сделаю это, – сказал Туман, – а пока не хочу. И не упрашивай.

Ромашка обиделась на него до глубины души и не стала с ним разговаривать. Остаток ночи она провела как в кошмаре.

А наутро спросила у соседнего цветка, придёт ли этот нежеланный гость на следующую ночь. Цветок ответил, что дело близится к осени, так что туманы зачастят.

– Как же я буду жить? – горько спросила Ромашка, пытаясь заплакать.

– Напрасные слёзы, – успокоил её цветок. – Ты привыкнешь, как и все мы.

– Я не хочу привыкать, – упрямо сказала Ромашка.

– Как хочешь, – ответил цветок.

Утром она не ждала Солнечного луча. Да он и не пришёл к ней. Небо затянули тучи, и мелкие капельки дождя сеяли весь день. И весь день Ромашка простояла, склонившись к земле. То с радостью, то с горечью вспоминала она Солнечный луч. Вспоминала Туман, сначала тёплый, а потом холодный.

Ромашка даже не подозревала, что уже ночью добрый Ветер, наблюдавший за её страданиями весь день, подхватит её нежным порывом и унесёт далеко-далеко – в Небо. Навсегда…

Ромашка не умерла. Её душа стала бессмертной в иной реальности – в небесной. Днём она вместе с солнцем посылала на землю свой ослепительно белый свет. А ночью становилась яркой белой звёздочкой. Самые одухотворённые люди видели своим внутренним зрением этот свет и любовались им, к ним приходило вдохновение, и они сочиняли стихи и песни.

Ну, а что Солнечный луч?

Прошла неласковая туманная осень. Минула лютая алтайская зима. Ранним весенним утром Cолнечный луч по давней привычке обежал горы и леса, поляны и озёра и остановился на том самом большом лугу, где росли тысячи или даже миллионы ромашек. На этом лугу год назад он встретил необыкновенную Ромашку, в первые мгновения поразившую его воображение своей красотой.

Луч несколько раз обежал луг, но, увы, не увидел её и огорчился. Спросить у других цветов, куда же исчезла Ромашка, ему не позволило тщеславие.

Солнечный луч покинул этот луг, чтобы не возвращаться сюда никогда, потому что никто здесь не ждал его так, как ждала волшебная Ромашка. В тот миг ему показалось, что погасли его яркость и блеск и, может быть, навсегда.