— Спрашиваешь. Он теперь, наверное, и в туалет ходит строго по программе предвыборной кампании. — И замолкает.

Черт, и как мне ее разговорить, чтобы не вызвать подозрений?

Выбираю нейтральное:

— Он ведь победит?

Миранда раздумывает пару секунд, прежде чем ответить. Устраивается поудобнее, вытягивает ноги и теперь болтает ими в воздухе.

— Думаю, победит. Но впервые победа достанется ему нелегко.

— Лукас Ньюман?

Морган смотрит на меня говорящим и одновременно осуждающим взглядом: «И ты, Брут?»

— Даже ты уже проникся?

Тут нет смысла лгать.

— Весь город пестрит его лицом. А люди болтают.

— Да уж. — Капитан кривит губы. — Надеюсь, люди не ошибутся. Рикардо — тот еще мерзавец, но Лондор он любит и перегрызет за него глотку любому, а Ньюман — так, фантики от конфет — его обещания. Мы все здорово влипнем, если он придет к власти… А-а-а, хватит! — Передергивает плечами. — Уже не могу об этих выборах. Всю кровь свернули. — Спрыгивает на траву.

Тоже встаю.

Надо бы порасспрашивать ее еще, но мне и так тошно от необходимости что-то вынюхивать хитростью. А еще меня бесит, что я не могу притронуться к женщине, которая мне по-настоящему нравится впервые за долгое время. Потому что вру ей и потому что она мой преподаватель, и мне еще учиться у нее и учиться. Если дернусь, то все испорчу.

В этот момент ветер таки ухитряется пробраться между деревьев. Сильный порыв поднимает с земли листья и пыль. Морган прикрывает глаза ладонью, а когда убирает руку от лица, смотрит на меня и начинает смеяться.

— Что? — спрашиваю с улыбкой. — У меня выросли рога?

— Почти. — Шагает ко мне, еще, привстает на цыпочки, тянется и убирает крупный сухой лист прямо у меня с макушки.

Зря Морган это делает, потому что между нами теперь считаные сантиметры. И тем более зря она быстро не возвращается на свое предыдущее местоположение, а зачем-то замирает, глядя мне прямо в глаза.

К черту!

Напряжение последних дней дает о себе знать. Мне до чертиков надоело играть под чужую дудку и действовать со свободой жертвенной овцы. Я хочу делать то, что… хочу.

Не думая о последствиях и о возможной ответной реакции на свои действия, сгребаю Миранду в крепкие объятия и целую в губы. Жадно, требовательно.

Вокруг нас ни души, за нами не следят, мне не списать свой поступок на сделку и игру ради свидетелей. Свидетелей нет, никого нет, и мозгов у меня, судя по всему, тоже нет.

Но Морган не вырывается и не отвешивает мне пощечину, а отвечает. Обвивает мою шею руками, прижимается всем телом.

Ее руки первые оказываются под моим тонким свитером, который я сегодня второпях на себя напялил, проводят по животу, груди. Больше не сдерживаюсь, моя куртка улетает с плеч Морган на землю, а кнопки ее формы расстегиваются поразительно легко и быстро.

В первый раз я беру ее прямо на капоте флайера, на котором мы только что восседали. Потом — на все той же пресловутой куртке, брошенной на траву. Продолжаем уже в салоне летательного аппарата.

Не знаю, сколько это длится, потому что это чистой воды умопомрачение. И от того, что оно взаимно, крышу мне сносит еще сильнее.

21. Глава 20

Морган

Когда возвращаюсь домой, уже очень поздно. Темно, дом спит.

Открываю и закрываю дверь, стараясь не шуметь. Попить и убраться в свою комнату — все, чего я сейчас хочу. Пить… В последний раз я испытывала такую жажду, только когда мы с Александром потерялись в пустыне. Александр… Нет, не думать. Не сейчас.

Не спеша, стараясь двигаться бесшумно, направляюсь в сторону кухни. Не хочу, чтобы кто-то из мальчишек знал, во сколько я вернулась и особенно — увидел, в каком состоянии.