Национальность: украинец. Беспартийный. В пятнадцать лет добровольцем пошел на фронт. Призван в Артемовске в 1943 году, после освобождения Красного села от немецкой оккупации. Во время войны служил сапером в гвардейском подразделении сухопутных войск 1-го Украинского фронта Рабоче-крестьянской Красной Армии.

Со своей частью дошел до Германии. Обезвреживал вражеские огневые точки и подготовленные к взрыву мосты. Советские войска территории освобождали, он – разминировал.

После Дня Победы до 1949 года продолжал служить в штабе группы советских войск в Германии, в городе Ордруф[5]. В двадцать один год демобилизовался в звании сержанта.

Награжден и юбилейной медалью «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». На фото можно видеть на его груди специальный почетный нагрудный знак «Гвардия», который присваивался «за боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок».

В мирное время бригадиром возглавил строителей. Закончил трудовую деятельность в качестве мастера. Выйдя на пенсию, вернулся на Украину. Воспитал двух сыновей и троих внуков.

Григорий Денисович ушел из жизни в 1986 году. Похоронен на исторической родине в селе Красное Донецкой области.

Громкоговоритель возвещал о празднике в открытое окно на улице Спортивной. «Ура! Ура! Ур-ра-а-а-а!» – доносились звуки торжественного марша.

Люди с флажками и гвоздиками спешили к мемориалу защитникам Заполярья. Там чеканили шаг колонны молоденьких статных пограничников, подтянутая морская пехота, подобранные и бравые десантники. Черные береты со спокойной точностью показывали приемы рукопашного боя, ребром ладони разрубали увесистые кирпичи под ликующими взглядами ребятни. Восторженные и гордые, мы бежали вниз по пыльной горе с Гвардейского проспекта до улицы Бредова. Разносили соседям-ветеранам по адресам заранее подготовленные открытки и цветы.

Бабушка Фая не любила сирены и фильмы про войну. Не ходила на демонстрации.

– Бабушка, а ты что такое ешь сегодня? – помню, как 9 мая спросила я у нее.

– Хлеба с солью, да воды голью, – ответила присказкой бабуля, а сама отрезала горбушку черного, посыпала солью и долго жевала, глядя в окно.

В День Победы баба Фая всегда пекла пироги. Ро́гушки[6] делала с пшеном и картошкой. Тесто пресное, тонкое, начинка из каши густая на молоке со сливочным маслом. Ша́ньги со сметаной под румяной корочкой. Кисло-сладкие с моченой брусникой, сытные и закрытые с рыбой, пышные и аппетитные с луком и яйцом. Запах горячего теста плывет по квартире, и телефон с трубкой на стене звонит в коридоре: «Трр. Трр. Тр-р-р…».

– Юрка? На пироги приходи, – зовет бабушка и вытирает мучную трубку о передник.

– Иду.

Дядя Юра на вид как дядя Степа обожает Луи Армстронга и трудится крановщиком на Комбинате; высокий, статный, светловолосый, в костюме с иголочки. Приходит скоро, не задерживается. Кружка молока. Шмат пирога.

– Вкусно, мать.

– Да не шибко-то. В тесто два яйца то́лнула[7], масла, молока добавила, а не пышные получилися.

Через час тазик с пирогами пустеет. Хорошо, если завтра наутро достанется с краев подсохший, кисло-сладкий кусочек. Моченая брусника и тесто сантиметра два толщиной. Вкус детских воспоминаний, бабушкиной духовки, семейных традиций на всю жизнь въедается в память.

Потом бабушка надевает красную сарафанку, белую блузку с брошью и бусами, повязывает платочек с люрексом, кладет в сумочку припасенную чекушку и идет в гости к бабе Вале, жене брата. Помянуть мужей-фронтовиков.

Двадцать лет как не стало нашей дорогой Фаины Осиповны. Но мы всегда собираемся, чтобы почтить ее память и воссоздать образ хрупкой и маленькой, бойкой и бесконечно выносливой женщины. Мать четырех детей, ветеран труда, труженик тыла, как много вынесла на своих низеньких плечах.