– Ты вернулась только чтобы книгу вернуть? – поддразнила Лиза.

– Сначала – да. А потом… осталась.

Антон молча перевёл взгляд на фотографию. И впервые увидел в своих родителях не просто "маму и папу", а двух людей, которые тоже когда-то были влюблены, молодыми и такими же неуверенными, как он сейчас.

В этот момент дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл Михаил – с кружкой чая и задумчивым выражением. Волосы у него были растрёпаны, очки чуть съехали на кончик носа, но всё равно в нём чувствовалось что-то утончённое и даже благородное… несмотря на домашние тапочки и халат.

– Ну что, показываешь детям мою славу? – он прищурился на Марии, но в глазах его светилась улыбка.

– Не только показываю, – подмигнула Мария. – Уже все в шоке от твоей красоты.

– Особенно Лиза. Она теперь считает, что ты был в тайном модельном агентстве. – добавил Антон, немного смущаясь.

– Был, – с полной серьёзностью кивнул Михаил, подходя ближе. – Агентство называлось "Философы XXI века". Наш главный слоган: «Мозг – лучший аксессуар».

Лиза прыснула со смехом, а младший брат захихикал, уронив подушку.

– А как ты маму встретил? Она говорит – книга, балкон… Ты специально так сделал?

– Конечно. Я ещё три книги вниз кинул, на случай если первая не сработает, – фыркнул Михаил, устраиваясь рядом. – Только одна долетела. Остальные застряли на дереве.

– Ты шутил, да? – Антон прищурился.

– А вот и нет, – спокойно ответил Михаил. – Любовь требует творчества. А философ – он не просто думает. Он действует… своеобразно.

Мария фыркнула и прижалась к его плечу.

– А потом он неделю ходил мимо моего дома с цитатами Шопенгауэра. Говорил, что я – его случай в мире необходимости.

– Это комплимент? – Лиза подняла бровь.

– Это любовь, – ответила Мария.

Они все замолчали на секунду. Снежинки за окном медленно сползали по стеклу. Было уютно, как бывает только в детстве – когда родители рядом, когда прошлое ещё не боль, а просто рассказ, и когда в доме живёт тёплый смех.

–идём, дочка, уложим Володюшку спать-Мария встала держа на руках Володя и ушла вместе с Лизой, Михаил и Антон как два капли воды остались.

Они сидели на полу, облокотившись спинами о диван. За окном медленно опускался вечер, и жёлтый свет лампы заливал комнату мягким, почти старинным уютом. Вокруг – разбросанные фото, некоторые ещё в руках у Антона.

– Пап, – тихо начал он, не глядя в глаза отцу. – А ты скучаешь по тем временам?

Михаил не ответил сразу. Он смотрел на одну старую чёрно-белую фотографию, где был он – совсем юный, с длинными чёрными волосами, в кожаной куртке, с наглым взглядом и таким лицом, словно он – звезда фильма.

– Иногда, – наконец сказал он. – Но я тогда не знал, что в будущем будет твоя мама. И вы. Так что… нет. Я не скучаю. Я благодарен.

Антон повернул голову и посмотрел на отца. Ему вдруг стало сложно говорить. Горло сжалось.

– Ты правда… счастлив?

Михаил усмехнулся. Он снял очки, протёр их рукавом и положил на колени.

– Я прожил половину жизни, думая, что свобода – это ехать куда хочешь, быть с кем хочешь. А потом понял: настоящая свобода – это когда у тебя есть дом, куда хочется возвращаться. Где я слышишь твой голос.Володинкин плачь и Лизин смех. Мамин шаг в коридоре…

Он положил руку на плечо сына.

– Я горжусь тобой, Антон. Я, может, не всегда это говорю… но ты стал мужчиной. Не смотря ни на что.

Антон опустил голову, и глаза защипало. Он сжал губы и вдруг спросил:

– Пап… а если бы я не справился, не был таким сильным?

Михаил посмотрел на него с мягкой серьёзностью.

– Тогда я был бы рядом, чтобы нести это с тобой. Быть сильным – не значит быть одному. Понимаешь?