– Господи, если ты меня слышишь – помоги, пусть Таня меня простит за мой обман! Сохрани нашу дружбу, пожалуйста. – Это была первая Алешина молитва. Мальчик глубоко вздохнул и крепко уснул.

А где-то на другом краю города в своей уютной постельке засыпала Таня, совершив последовательно все ритуальные действия, которым научил ее Леша. Она была абсолютно уверена в успехе этого дела, не сомневаясь ни на секунду в ученом таланте своего друга, по великому секрету рассказавшего ей о чудо-методе, способном отправить ее в будущее.

– Госпожа, вы на ночь опять пьете эту коричневую смесь?

– Кофе – запомни это слово, оно короткое и простое, – сказала госпожа, не глядя на вопрошающего.

– Да, оно просто произносится так. Но, госпожа, зная, как пагубно данная смесь влияет на слизистую вашего желудка, я не хочу называть это вещество по имени. Оно не заслуживает этого.

– Ты, когда со мною пререкаешься или читаешь мне нотации, Даг, начинаешь называть меня «госпожой», хотя я просила не называть меня так. Даг, у меня есть имя.

– О великая и божественная Тата! Ваши учителя, что имели честь давать вам школьное образование, были воспитаны на идеях коммунизма. А в коммунистической идеологии все перевернуто вверх дном, и все, что было хорошо и свято в былые времена, для коммунистов стало злом, потому что они сами были такими.

– Даг, я училась, когда уже не было коммунистической идеологии в моей стране.

– Все одно, Тата, так быстро не переделаешь человека. Просто учителя переоделись в демократов по шкуре, а учили всему по привычке – «человек произошел от обезьяны». Ужас! При коммунистах так говорили и думали. А потом стали выполнять этот коварный план на деле.

– Тебе, Даг, разве плохо оттого, что человек искал истоки своего происхождения в таких, как ты? Разве тебе это не льстит? Разве вам это не на руку? – испытывала Тата Дага.

– Нет, госпожа, все не так – это нам не на руку и не на ногу. Нам это не выгодно никакой частью. Человек должен стремиться к высшему образу, к Богу. А мы должны стремиться к образу человека, высшей ступени для нас. Тогда все встает на свои места. Человек, который думает, что он от обезьяны вырос, – самое страшное существо на белом свете. От этого страдают все, в том числе и обезьяны. Они больше всего. – Даг при этих словах почесал шрам на животе. – Человек, решивший, что он от обезьяны, – продолжал философствовать Даг, – непременно превращается в зверя, и не во обезьяну (если бы!), а непременно в крокодила или льва, в пожирателя всего, что движется и имеет кровь и душу. Человек – это связь, звено между животным миром и Богом. Когда человек молится Богу, тогда и весь мир поднимается на благодатные высоты с ним вместе. Человек – это проводник любви Божьей в мир. Что им слово «госпожа» не понравилось, а? Или слово «Бог», например.

– Ты про кого? – спросила Тата разгорячившегося собеседника.

– Да я все про них – коммунистов. Почему эти слова стали обидными? Что в них плохого? Что, быть похожим на Бога – это плохо, скажете вы? – Даг в упор посмотрел на свою госпожу.

– Даг, ты на меня так смотришь, как будто я коммунист тут перед тобой сижу, – проговорила, миролюбиво улыбнувшись, госпожа.

– Нет, я не смотрю на вас, я в общих чертах рассуждаю, – пояснял Даг.

– Даг, Бога не коммунисты потеряли. Бога оставили люди, кто был призван Его исповедовать. Потеряли Бога до коммунистов еще. А коммунисты – это уже результат падения веры. Коммунисты просто все довели до логического конца. Это следствие, можно сказать, кара – наказание забывшему свое истинное предназначение человеку. Коммунизм – это зло! – резюмировал Даг.