Огромные силы! Но вот 5 июля англичане узнали, что в море вышла немецкая эскадра в составе линкоров «Тирпиц», «Адмирал Шпеер» и группы миноносцев. И Британское адмиралтейство сразу отозвало все свои корабли прикрытия, а транспортным судам предоставило «право самостоятельного плавания» в советские порты одиночным порядком, без охранения, курсами по своему усмотрению.»

– А что делают наши?

Стайк разгорячился! Глаза блестят! Плечи расправлены! На фоне солнца видно как изо рта вылетают капельки слюны… как взрывчики… эдакие…

Паша отвернулся что бы Стайк не увидел, что Паша видит эти слюни изо рта.

Конечно же, замечательный писатель Валентин Пикуль… Паша уже хотел спросить про источник информации, но посмотрев на рассказчика, не стал.

«Командование отдаёт приказ подводным лодкам, находящимся на позициях, следовать наперерез немецкой эскадре и атаковать! Ближе всех находилась лодка К-21 капитана 2-го ранга Н. А. Лунина. Полярный день! Штиль! Все как на ладони, но Лунин проникает в центр немецкой эскадры и атакует линкор «Тирпиц»! «Тирпиц» тонет и эскадра повернула к берегу. Одна подводная лодочка завернула эскадру, от которой бежали впятеро большие силы англичан!»

– А Лунин в суматохе преспокойненько «смылся» и получил Героя Советского Союза! эскадру-то он завернул, но защитить от самолётов и подлодок немецких, конечно не смог…

122 тысячи тонн груза на 23 кораблях и сотни людей… все на дно. Вот вам и англичане – властители морей. Кто сказал, что мы людьми задавили! Плюнь тому в рожу! У нас умнейших и талантливейших было, знаешь сколько!

«И на кой хрен столько людей здесь друг друга поубивали? – Подумал Павел в ответ на эту речь, и сам испугался вопросу. – Тысячи жизней за то, что бы я нажрался говна и блевал на этой Земле»?

«Откачка» заняла два дня в больнице, врач попался нормальный и в справке просто написал «пищевое отравление», что, впрочем, было правдой, а то, что этой пищей был самогон, можно и не сообщать. И зачем командованию эти медицинские тонкости? «Одно слово может изменить всю жизнь человека, одно единственное слово, конечно, это не та знаменитая запятая и перед вами не преступники, но «жить или умереть», кто может взять ответственность»? Врач молча слушал пламенную речь Стайка.

– Вы ещё Иисуса Христа вспомните, – сказал он.

Стайк как наткнулся на что-то, как будто дыхание сбилось…

– Ну да… Иисус. Христос учил, – Стайк обернулся к Паше, тот пожал плечами, Стайк перевёл взгляд на врача, – а что Иисус Христос?

– Да ничего, – улыбнулся врач, – вот ваши бумаги.

Паше вообще больничный лист выдали, поскольку он здесь в командировке, то есть на работе, к месту которой он добрался, опоздав на несколько дней.

Работа у него простая – «чего унести, чего принести», зато как красиво звучит – «экспедиция»! «Ты где летом был»? «В экспедиции»… Но сами геологи говорят: «В поле». А какое здесь поле? Здесь тундра, сопки, озёра, камни. Геолог, при котором Паша носит рюкзак, колотит эти камни молотком на длинной ручке, потом долго разглядывает свежий скол в толстое увеличительное стекло, потом бумажку напишет, в мешочек запихнёт и Паше в рюкзак загрузит, а иногда уляжется на гладкий валун, уткнётся носом и смотрит, смотрит. Что он там ищет? Геолог улыбнулся: «Мы не ищем, мы изучаем, мы же академики».

– Да-а…? Вы академик?

– И ты академик.

– Я? Ну да, учусь в академии.

– А сейчас мы работаем в академическом институте. Так что ты дважды академик.

– ИГэГэДэ АНэ эССэСэРэ. Институт геологии и геохронологии докембрия, кстати, а кто такой этот «докембрий» или что? – спросил Паша.