Однако я не сомневалась, что он лукавит. Слишком бледен и слаб.

– А систему зачем воткнули?

– Для профилактики.

– Для какой ещё профилактики? Что за бред ты несёшь? – начала злиться я.

Улыбка Валевского стала шире.

– Переживаешь за меня?

Я вздохнула и устало посмотрела на него.

– Даже если и так, то что?

– Мне это льстит, – произнес Тимур, нагло ухмыляясь. – Оставайся здесь со мною на ночь? Я спрашивал, мне сказали, что так можно.

– А больше тебе ничего не надо? – обалдела я.

– Да ладно тебе, Ань. Я ненавижу больницы и одиночество. Составь компанию, тебе ведь несложно?

– Ничего, ты мальчик уже большой, а свои страхи надо преодолевать.

– Я прошу тебя, Ань. Останься, – проникновенно произнёс Тимур, так, что мне даже совесть не позволила ответить на его просьбу очередной колкостью. – Опасаться тебе нечего, приставать я всё равно к тебе не смогу. Просто поболтаем.

– Мне, вообще-то, сегодня надо на работу как-то попасть. Я там ещё час назад должна была появиться.

– А, я совсем забыл, – разочарованно протянул он. – Ты же у нас управляющей трудишься, пчёлка.

Его пренебрежительный тон и очередное дурацкое прозвище вызвали во мне новый приступ раздражения. Ненавижу, когда меня и мою работу не воспринимают всерьёз.

– Конечно, тружусь. Не всем же быть бездельниками, как некоторые.

– Думаешь, я бездельник? – со странным весельем во взгляде спросил Тимур.

– Понятия не имею. Я ничего о тебе не знаю.

– А хотела бы узнать?

Не ответила ему сразу. Задумалась. Действительно, хотела бы я? На самом деле да. Ещё до нашего знакомство меня уже разбирало любопытство, что он за человек и зачем приехал в наш город, а теперь и подавно. Но признаться Тимуру в этом, означало дать повод думать, будто он мне небезразличен, подарить надежду на то, что между нами что-то может быть, а мне это совсем не нужно.

– Нет, не хотела бы. Мне нет никакого дела до того, чем ты занимаешься. Я здесь нахожусь только с одной целью – убедиться, что ты не сдохнешь, после того как мой бывший придурок на тебя напал. Не хочу потом всю жизнь мучиться чувством вины.

Тимур криво усмехнулся и слегка прищурил глаза.

– А ты упрямая сучка. Но мне это даже нравится. Тем слаще будет тебя трахнуть.

Мои щёки вспыхнули огнём, а по внутренностям словно разряд электрического тока пронёсся. Снова разозлилась на себя. Какого чёрта мое тело так остро реагирует на хамство этого подонка?

– Мало тебе битой наваляли, – произнесла я ледяным тоном, пристально глядя в глаза Валевскому. – Не был бы ты сейчас белее простыни, на которой лежишь, я бы с удовольствием добавила тебе ещё по морде.

– Не было бы катетера в моей вене, ты бы сейчас сама лежала на этой простыне. Прямо подо мной, – нагло заявил он.

– Кажется, Макс отбил тебе последние мозги, – зло ответила я, резко вставая с места. И не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинула палату, на прощанье громко хлопнув дверью.

Не могла объяснить себе, почему так сильно разозлилась? Тимур же классический придурок, а на таких обижаться глупо. Но внутри всё клокотало, и я никак не могла успокоиться.

Ещё один придурок навязался на мою голову. Почему меня окружают только такие? Притягиваю я их, что ли?

14. 14. Аня

Из клуба я вернулась домой уже под утро. К счастью, на этот раз мама не караулила меня под дверью, и я сразу прошла в свою спальню. Наспех стянула одежду, без сил упала на кровать. После нашего последнего разговора мама демонстративно игнорировала меня, похоже, полагаясь на то, что рано или поздно у меня проснётся совесть, и я сама приду к ней с извинениями. Но меня вполне устраивало такое положение вещей, и просить прощения я не торопилась.