– Ладно, поехали в больничку, – со вздохом сдалась я.

– На ужин ты согласна? – с недоверием уточнил он.

– Согласна. Но только один ужин и ничего больше. И при условии, что ты больше не станешь распускать руки.

– Это будет сложно, детка, но я постараюсь.

– И прекрати называть меня этими дурацкими словами – «детка», «принцесса». Меня это бесит. Можно просто Аня?

– А не многовато условий, Аня? – прокряхтел москвич.

В ответ я склонила голову на бок и хитро сощурила глаза:

– Если так подумать, то какое мне дело до твоего здоровья? Хоть сдохни ты тут.

– Ладно, буду называть тебя только по имени, А-ня. Что-нибудь ещё?

– Вроде всё.

– Тогда едем. Есть тут в вашем захолустье какая-нибудь нормальная платная клиника? Чтобы не пришлось потом ментам миллион объяснительных писать?

– В нашем захолустье? – заломив бровь, переспросила я его.

– Прости, – неправдоподобно изобразил он сожаление. – Я хотел сказать, в вашем замечательном городе.

– Есть. Поехали, – с раздражением ответила я, уже начиная жалеть, что поддалась на провокацию и согласилась на ужин. – Ты уверен, что сможешь сам вести машину?

– А-ня, я могу вести машину, даже находясь в бессознательном состоянии. Садись уже в свою тачку и показывай дорогу.

Скептически выгнула бровь. Надо же быть таким выпендрёжником.

13. 13. Аня

Всю дорогу до частного медицинского центра в зеркало заднего вида я смотрела гораздо чаще, чем требуется. Не отпускало распирающее чувство волнения за этого парня. Мне и самой поездка далась с большим трудом, сидеть ровно в водительском кресле было невыносимо больно, приходилось искать удобное положение полубоком. Представляю, каково было Тимуру.

К счастью, ему хватило сил доехать и даже самостоятельно доковылять до приёмного отделения.

После недолгой процедуры оформления договора на платное медицинское обслуживание, его пригласили пройти в хирургическое отделение, а меня сразу направили на рентген. К счастью, обошлось без переломов и трещин, всего лишь ушиб копчика и рекомендации к малоподвижному образу жизни в ближайшие две недели.

Забрав у врача снимок с назначением, я вернулась в холл и принялась ждать окончания обследования Тимура.

Прошло ещё около часа, прежде чем ко мне подошла медсестра в нежно-бирюзовом больничном костюме.

– Вы Анна, девушка господина Валевского? – вежливо поинтересовалась она.

– Чья девушка? – опешила я.

– Тимура Валевского, – невозмутимо уточнила медсестра. – Мне в регистратуре сказали, что это вы приехали вместе с ним.

– Ах, да. Это я, – кивнула, испытывая странное чувство.

С чего она взяла, будто я его девушка? Это Тимур, что ли, ей так сказал? Хотя какое это имеет значение. Главное сейчас убедиться, что с ним все в порядке.

– Он просил пригласить вас к нему в палату.

– К нему в палату?

– Да. Он останется под наблюдением до завтрашнего утра, пока его не осмотрит заведующий отделением врач.

– Все настолько серьёзно?

– Думаю, он сам вам об этом расскажет.

– Хорошо, спасибо.

Медсестра проводила меня по коридору до одной из палат и тактично удалилась.

Я вошла внутрь и почувствовала, как неприятно дёрнулось в груди сердце, когда увидела Тимура лежащим на больничной койке, с катетером в руке. Москвич заметил меня, и на его губах возникла слабая улыбка. Я подошла ближе и присела на край кровати рядом с ним.

– Прости, принцесса, но кажется, наш ужин придётся отложить до следующего раза, – с виноватым видом произнёс Тимур. – Сегодня мне настоятельно рекомендовали отдохнуть.

– Что тебе сказал врач? Насколько серьёзные травмы?

– А, ерунда, – махнул свободной от капельницы рукой Тимур. – Пара синяков и ушибов.