— Кто ты? — без лишних церемоний жестко спросил Роял.

— А это имеет значение? — елейно отозвался тот. — Уместнее будет вопрос: зачем я здесь?

Саневски нахмурился:

— И зачем же?

Темноволосый положительно кивнул каким-то своим мыслям или заключениям, сделал глоток виски.

— Ты ввязался в опасную игру, охотник. — Незнакомец перевёл внимание на полки с большим разнообразием спиртного. Его глаза медленно почернели, а затем в этой бездонной черноте проявились радужки горящие цветом расплавленного золота, очертив заостренный зрачок. Роял не мог видеть этого, но зато подметил другое: в помещение вдруг стало заметно темнее, и эта тьма вокруг сгущалась, проглатывая, словно бестелесный монстр застывшие статуи присутствующих людей и мебель.

Хотя были ли они всё ещё людьми? Охотник сомневался.

И как доказательство его догадки женщина-бармен внезапно ожила. Резко подняла голову и уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами. Роял никак не отреагировал, лишь обернулся через плечо. Двое мужчин за дальним столиком, что почти уже утопали во мраке, тоже вдруг повернули головы в сторону барной стойки и приковали внимание к охотнику. В их глазах промелькнула искра безумия. Когда тьма полностью поглотила силуэты, до ушей Рояла Саневски донеслось враждебное нечеловеческое мычание, хрипение, странно-мерзкий хруст и голоса. Жуткие голоса:

— Сме-е-ерть…

— Сме-е-ерть охотнику-у…

— Растерза-ать…

— Разорва-ать на ча-асти-и…

— Вы-ыпорши-ить…

— Уби-ить охотника-а…

В тяжелом наэлектризованном воздухе появился отчётливый запаха разложения, затем примешался запах тлена и серы. Две пары кроваво-красных точек загорелись в бездонной черноте. Следом за ними ещё дюжина таких же. Кем бы ни были эти твари, они внимательно следили за охотником, а охотник следил за ними.

— Ты же понимаешь, — буднично продолжил черноволосый, чем вернул внимание Сеневски к себе, — что сможешь играть в эту игру лишь до тех пор, пока Самаэль считает тебя незначительным препятствием на своем пути.

Роял зло скривился:

— Так ты один из прихвостней этого ублюдка?

Незнакомец широко улыбнулся и, наконец, посмотрел на собеседника. Теперь мужчина смог рассмотреть, как неестественно выглядели его глаза.

— О да, я один из его верных псов, чего нельзя сказать о некоторых из вас…

— Что? О чём ты?

В тот же момент тело незнакомца начало обращаться чёрной густой тенью тем самым сливаясь с наступающим со всех сторон мраком. Его чёрные глаза утонули во тьме, остались лишь неистово горящие золотым оттенком радужки.

— Предупреждаю первый и последний раз, охотник. Оставь это дело, если не хочешь увидеть, как твою семью разрывают на части адские псы… Или… — голос незнакомца превратился в эхо, разнёсшееся во тьме. Он едко усмехнулся: — Ещё что похуже…

Саневски не мог оторваться от этих чудовищных глаз, как не старался. Спустя мгновение всё тело сковал холод. Неестественный, парализующий. Гомон из хрипов, рычаний и утробного сводящего скулы воя усиливался с каждой секундой. Что-то коснулось его руки, что-то… холодное, мокрое и, кажется, мёртвое. Он не видел. Не мог посмотреть. Это что-то схватило за запястье, пытаясь то ли утянуть охотника вниз, то ли вскарабкаться по его телу. Следом за одним нечто присоединилось ещё одно. Затем ещё и ещё, пока они не облепили его со всех сторон, погружая в облако омерзительного выворачивающего наизнанку зловония смерти. Саневски чувствовал их мерзкие ледяные и влажные пальцы на своём лице, шее, они даже пытались забраться ему в рот, нос и глаза. Однако мужчина по-прежнему не мог пошевелиться, не мог отвести внимания от этих жутких дьявольских жёлтых точек, что продолжали гореть перед ним в бездонной тьме. Не мог даже закричать. Мозг пронзила острая стрела ужаса. И всё ж, где-то на задворках рассудка блуждала здравая мысль: этот страх ему не принадлежит. Он навязан чужой волей…