– Нет, – мотнула головой, – от этого я точно далека, – пробормотала она, продолжив на ходу рассматривать картины…

Но когда они добрались почти до конца зала, Эшли окликнула подругу ещё раз:

– Эй, Кэрол!

Та обернулась и, взглядом отыскав среди толпы отставшую напарницу, увидела, что Эшли остановилась возле скульптуры из керамики, которая была похожа на мужской половой орган.

– Ну хоть это я поняла, что такое, – говорит она и, убедившись в том, что на неё никто не смотрит, аккуратно толкает постамент локтем, отчего изваяние на нем закачалось…

Следующий зал сильно отличался от прошлых – он был намного больше. Но, как и в первом, в нем было полно народу. Помещение уходило далеко направо, а из его глубины доносился чей-то голос, однако из-за скопления людей невозможно было увидеть, кто говорит. Единственное, что можно было сказать точно: голос принадлежал молодому мужчине, но никак не старику.

Несмотря на это, а также на вариант пройти мимо и отправиться в другие залы через проходы на противоположной стороне помещения, что-то подсказывало Кэрол – ей необходимо идти в толпу.

– Эшли, – зовет подругу, что успела только войти в зал и принялась осматривать просторное, довольно темное помещение по периметру, начиная с потолка, на котором были изображены странные божественные сюжеты создания вселенной. – Пойдем, посмотрим…

Кэрол указывает ей кивком в направлении стены людей.

Пока они вместе осторожно пробирались через слушающих, мужской голос, раздававшийся в помещении, становился всё отчетливее. Многие люди вполне охотно пропускали их вперед, видимо, отдавая себе отчет, что из-за небольшого роста девушкам ничего не видно. Но как только Кэрол приблизилась к краю скопления, она тут же будто оцепенела.

Перед её взором предстала оставшаяся часть зала: она была заставлена многочисленными рядами стульев, которые все без остатка были заполнены гостями, а перед ними стоял длиннющий стол, по центру которого сидел слепой Старик собственной персоной…

Как только Кэрол увидела Его, по её коже словно электричество пробежало, а сердце мигом взвинтило обороты, как мотор…

– Эй, что там? – спрашивает Эшли, проталкиваясь к подруге, но она тоже тут же замирает, стоило ей устремить в глубину зала взгляд своих глаз.

Старик сидел практически неподвижно. Его руки были сложены перед лицом, одну половину которого закрывала густая борода, а вторую – темные, не пропускающие и фотона света солнцезащитные очки. И так выходило, что казалось, будто он смотрит прямо на напарниц. Невзирая на то, что он явно мог говорить сам, вместо него на вопросы отвечал его помощник.

– Только посмотри на эту тварь, – выдавливает из себя Кэрол. – У него пропал сын, а он сидит тут с довольной рожей…

Однако это было не совсем так – Кэрол выдавала желаемое за действительное. На самом деле старик сидел, не выражая никаких эмоций. Он был похож на ожившего истукана – на древнее божество, которое воплотилось в человека и предстало перед внимающей толпой. Вопреки своим собственным словам, Кэрол всё это ощущала и на самом деле хорошо читала на худом, хмуром, покрытом морщинами лице необычную отрешённость, так что правильней было бы говорить о его отсутствии, нежели о его присутствии в зале…

– Кэрол, – произносит Эшли, отвлекая взгляд подруги от стрика. – Всё хорошо? Ты снова вся дрожишь…

Кэрол поглядела на собственное тело, покрывшееся мурашками и вздрагивающее от лёгкого тремора.

– Всё нормально, – бормочет она. – Не обращай внимания…

И глубоко вдохнув, она попыталась взять под контроль свои ощущения, но на этот раз ей не удавалось это сделать. А когда она поняла, что её старания бессмысленны, Кэрол и сама решила игнорировать их, после чего стала возвращать к старику глаза, в которых мерцал гнев, страх и трепет единовременно.