– Проверить? – изумлённо переспрашивает Эшли. – Что именно?

– Скоро узнаешь… – доносится до неё короткий ответ.

Но сразу после этого Эшли вляпывается в грязь ногой:

Плюхх…

– Твою мать, – вырывается из неё. – Почему нельзя всё сразу по-человечески сказать? – спрашивает саму себя, принявшись счищать об асфальт какую-то гадость с туфли.

Правда, в стенах мрачной подворотни её агрессия быстро затухает, уступая место беспокойству и тревоге, поэтому она тут же забывает про испачканную обувь и, не желая отставать, ускоряется, чтобы нагнать подругу.

Однако, едва успев пройти пару тройку шагов, как всё крепчающий смрад помоев и огромные крысы, таращившиеся на неё переливающимися глазами прямо из темноты, в конце концов доводят терпение Эшли до черты. Она снова поднимает глаза на отрывающуюся от неё подругу и уже собирается что-то ей сказать, как вдруг Кэрол резко замирает, словно до её ушей донесся какой-то звук…

– Что там? – шепчет Эшли и тоже замедляет шаг.

Но Кэрол, которой и так мешал, хоть и стихший, стук каблуков Эшли, тут же затыкает её:

– Тихо…

А через несколько мгновений спрашивает:

– Слышишь голоса? – слегка поворачивает голову к подруге.

Эшли же, наконец, поравнявшись с Кэрол, тоже прислушивается внимательнее к звукам, и довольно быстро улавливает чью-то болтовню, что доносилась из-за поворота в небольшую «кишку» в глубине переулка.

– Да, – кивает Эшли, уставившись на столб холодного света с мелькающими в нём тенями, который проливался из прилегающего закоулка в основной.

– Будем надеяться, что нам повезёт, – произносит Кэрол, а уже через секунду она вновь двинула вперёд. Но на этот раз практически бесшумно.

– Повезёт? – недоуменно повторяет Эшли.

Однако на этот раз её даже не удостоили ответом, вместо этого её напарница стала доставать из сумочки недавно убранный в неё пистолет.

– Ты чего удумала? – не уставала задавать вопросы Эшли и поспешила за подругой.

– Доставай значок… – вполголоса сказала Кэрол.

– Зачем?

– Просто сделай, как я прошу! – рявкает она, резко обернувшись на подругу.

Звук её яростного голоса глухо прокатился по подворотне, но и этого хватило, чтобы у Эшли сбился шаг, и она решила сделать то, что от неё требуют.

С каждым метром отголоски разговоров и чьё-то хихиканье становились всё отчетливее. А когда они стали заглушать остальные звуки в переулке, Кэрол, уже с пистолетом на перевес, переместилась к старой кирпичной стене и, почти прильнув к ней, остановилась у самого поворота в кишку.

Она осторожно выглянула из-за угла. А когда вернула голову обратно, Эшли, которая уже была на подходе, подметила её странное выражение лица:

– Что там? – интересуется она.

– Как раз то, что нам надо, – ошарашено произносит Кэрол, чуть мотая головой, словно не веря собственной удаче. Затем она снова выглядывает за угол в полглаза, чтобы удостовериться, не показалось ли ей: – Там двое работников галереи – кажется, официанты – и два журналиста – парень и молоденькая девчонка.

Не глядя, Кэрол стала доставать из сумки свой жетон.

– Слушай, – наконец, поворачивается к Эшли, – сейчас выходим: ты тыкаешь им в лицо значком, а я займусь всем остальным… Договорились?

– Подожди, займёшься чем?

– По ходу сориентируешься. Они могут смыться в любую секунду – надо спешить…

А уже в следующее мгновение она юркает за поворот…

– Стоять! Чем это мы тут занимаемся?! – спрашивает она на всю подворотню.

Обескураженная Эшли сразу же скользнула за угол вслед за ней.

И первое, что она видит, как трое молодых людей и одна девушка разом вздрагивают от неожиданности, но тут же замирают, заметив направленный на них ствол из темноты. Они стояли в иссякающем свете светодиодного фонаря над чёрным ходом Галереи, окружив сравнительно новый оцинкованный мусорный бак с крышкой; и по виду молодых людей было очевидно – их застукали за мутными делами. Двое парней и вправду были одеты, как официанты для фуршета – белые рубашки, бабочки, – ещё один был наряжен в смокинг, а молодая девушка – в вечернее платье, что казалось крайне неуместным на фоне обдрипанных стен и грязи темной подворотни (впрочем, тоже самое можно было сказать и о нарядах двух напарниц). У последних – девчонки и парня в смокинге, – на груди висели пресс-карты с синими лентами.