Командир вышел вперёд, глядя, как большая часть хархузской армии расслабляется и веселится, пока всего одна тысяча всадников добивает врага. Великий батыр Амдар смеялся, сидя на коне.

С другой стороны, на холме, в строй встали даже жрецы и тяжело раненые. Все понимали, что это последние минуты их жизни. Командир с шумом выдохнул и сжал покрепче рукоять меча.

– Смерть заждалась! – прокричал он, и горстка выживших бросилась в самоубийственную атаку, чтобы умереть с честью, и он бежал впереди, размахивая мечом с кроваво-красным рубином в рукояти.

«Смелость лучше

Силы меча

В битве героев —

Доблестный муж

Одержит победу

Мечом ненаточенным.»

– «Речи Фафнира»

Я проснулся в холодном поту, внезапно для самого себя, не вполне осознавая, где нахожусь. Зелёная трава вокруг, низко висящее солнце, запах костра и жареного мяса. И королевский меч в крепко сжатой руке.

– О, проснулся-таки, – произнёс Киган за моей спиной.

Я обернулся. Гаэльский принц сидел у костра и жрал зайчатину.

– Я тебе половину оставил, – пробубнил он с набитым ртом, показывая жирными пальцами на остывающее мясо.

Я не ответил, положил меч рядом, и вцепился зубами в сочный кусок зайчатины. Без соли и специй, жареный в углях, местами подгорелый, он с голодухи показался мне самым вкусным куском мяса в моей жизни.

– Интересный меч у тебя, – сказал Киган. – Его бы почистить и заточить, наверное.

Я на секунду оторвался от трапезы и посмотрел на клинок. Металл был тусклым и потемневшим от времени, но ржавчины я не заметил.

– Добраться бы до людей, а там посмотрим, – ответил я. – Спасибо, кстати, что вытащил.

Киган удивлённо посмотрел на меня.

– Сильно ты, видать, головой стукнулся, – сказал он. – Я к тебе не притронулся даже. Крик твой услышал, прибежал, а ты здесь лежишь, корчишься. С мечом в руке.

Я поперхнулся и закашлялся. Совсем не это я ожидал услышать.

– А как же…

– В холмах всякое бывает, – гаэл пожал плечами. – Слышал байку, как один парень спустился под холм, по пещерам полазил, вышел. В деревню вернулся, а там уже и люди все другие, и сама деревня изменилась, и его никто не узнаёт. Одна старуха только сказала ему, что давным-давно про тот холм легенды ходят, как там парень из деревни пропал. Он это и был. А потом за неделю в дряхлого старика превратился и умер.

Я нервно сглотнул.

– А другая байка такая, – продолжил Киган. – Был однажды король, не моей династии, но тоже знатный, из рода Аргайлов. И пришлось ему с чужаками-южанами воевать, ты только не обижайся. Тысячу воинов тот король собрал, и на поле битвы вышел сам, а против них – сто тысяч.

– Сто тысяч? – усмехнулся я. – Столько даже у теурийского монарха нет.

– Так и время другое было. Не перебивай. Тысячу он собрал, и против него сто тысяч южан стояло. Южане в атаку пошли, их сдержали. Раз сдержали, два сдержали. На третий раз уже видит король, что не устоять им. Пошёл сам в атаку. Богам его храбрость понравилась так, что вместе с ним в атаку мертвецы встали, все какие поблизости были, и даже из земли вылезать начали. Прогнали южан, конечно. Но и короля после битвы никто не видел. Живьём под холмы забрали, и всех мертвецов.

– Господь Всемогущий, – пробормотал я.

Байка практически слово в слово повторяла то, что я видел во сне. По спине пробежали холодные колючие мурашки.

Киган рассмеялся.

– У нас этими байками детей пугают, чтоб от деревни далеко не убегали, – сказал он. – В холмах ничего такого опасного нет. Странное бывает.

Я доел зайчатину, вытер грязные руки о штаны и встал.

– Собираться надо. Отдохнули и хватит.

– Согласен, – произнёс Киган. – Если догонят, с одним мечом много не навоюем.