«Пусть невелик

твой дом, но твой он,

и в нем ты владыка;

пусть крыша из прутьев

и две лишь козы, —

это лучше подачек.»

–Речи Высокого.

Киган среагировал быстрее, ухватил меня за воротник и потащил обратно наверх. Едва мы забежали в комнату и закрыли дверь на засов, как на лестнице послышались гулкие шаги подкованных солдатских сапог.

– Проклятье, как? – зашипел король.

Я подвинул к двери тумбочку, надеясь этим хоть немного задержать преследователей, а Киган высадил окно и высунулся наружу.

– Никого, – заключил он. – Но прыгать неудобно.

В дверь громко постучали, судя по всему, кулаком.

– Именем теурийской короны, открывайте! – голос звучал глухо, но настойчиво.

Гаэл протиснулся в узкий оконный проём и повис снаружи, цепляясь за подоконник. Я ждал, пока он спрыгнет, чтобы последовать его примеру. В дверь постучали ещё громче.

– Ломайте, парни, – прозвучал тот же голос из-за двери.

Топор с громким треском раскрошил тонкие доски, аккурат возле верхней петли. Эти ребята знали, что делали.

Киган спрыгнул вниз, я передал ему мешки и сам полез в окно. Дверь выломали как раз в тот момент, когда я коснулся земли.

Из окна высунулся офицер, увидел нас, собирающихся сбежать и заорал:

– Они в переулке! Держите их!

Мы бросились наутёк, но буквально за углом напоролись на засаду из пятерых солдат. Я обернулся – сзади по переулку шли ещё солдаты, абсолютно расслабленно. Я схватился за меч, но Киган придержал меня за локоть и покачал головой.

– Не спеши дрын заголять, приятель, – произнёс один из солдат, и я подчинился. Вдвоём в узком проулке столько врагов не одолеть, да и не выглядели они враждебными.

Вскоре к нам в переулок спустился офицер в плаще и первым делом велел забрать у нас оружие. Король сам разоружился и передал свой топор, я отстегнул ножны и отдал меч рукоятью вперёд.

– Осторожнее, он кусается, – предупредил я солдата, который забирал Призрачного Жнеца, на что тот рассмеялся.

Но смеялся он недолго – меч выскользнул из ножен и его руки так, что ножны острым навершием воткнулись ему в мысок сапога, а полуоткрытый клинок глубоко порезал бедро.

Я поднял руки, показывая, что не имею к случившемуся никакого отношения, но среди солдат уже поползли шепотки про колдовство.

– Капитан Лютер, имперская стража. Вы идёте с нами, – сказал офицер, глядя, как раненого оттаскивают в сторону.

– Мы что-то сделали? – самым миролюбивым тоном спросил Киган.

– Пока нет, – ответил капитан. – Пошли, живее.

Через полчаса мы втроём: я, Киган и офицер, стояли во дворе крепости. Оружие пока не отдали, унесли куда-то наверх, но капитан заверил нас, что его вернут на выходе. Если нас отпустят, конечно.

Наконец, в дверях угловой башни показался горбун и помахал нам рукой.

– Пошли, – с видимым облегчением сказал капитан.

Горбун дотошно осмотрел всех троих, включая капитана, и особое внимание уделил мне.

– Ведите себя прилично, – проскрипел горбун. – Следуйте за мной.

Башня, сложенная из крупных булыжников, внутри оказалась чуть больше, чем казалось на первый взгляд. Мы даже один раз остановились передохнуть, потому что горбун запыхался на подъёме. Верхняя платформа башни, открытая всем ветрам, была укрыта деревянной остроконечной крышей.

У края платформы, возле одной из бойниц, стоял деревянный стол, накрытый алой скатертью. За столом сидел толстый лысый мужчина в махровом халате и смотрел на город с высоты. Пальцы его были унизаны золотыми перстнями, на бычьей шее свисала цепочка толщиной с мизинец. Горбун склонился ещё ниже, подскочил к нему и доложил о нашем прибытии.

Капитан Лютер толкнул нас в спины.