Глаза его были цвета тумана, что стелился по утрам во все еще сонном лесу.
— Ты мальчик, — опешила я, смотря на миловидное лицо, в котором уже угадывались мужественные черты.
Он отличался от всех, кого я встречала раньше. Пусть он и выглядел необычно с этими длинными, как у мамы Гидеона, волосами, но, в отличие от соседского ребенка, был донельзя складным.
— Ты почему не сбежал?! — накинулась я, рассматривая его плащ. Он плотно запахивался у горла, а полы едва не волочились по земле. — Испугался? — сощурилась с подозрением.
— Нет, конечно, — отмахнулся мальчишка, забираясь на коробку и садясь рядом. — Я наблюдал. Мне было интересно.
— Интересно, побьют ли тебя?
Он рассмеялся. Смех у него оказался звонким. По рукам пошли мурашки. Я нахмурилась — все же он был странным.
— Нет. Я никогда раньше не сталкивался с человеческими детьми. Мне рассказывали, что они слабые и их ни в коем случае нельзя обижать. Но мне всегда было любопытно, какие они вживую, — продолжил он с восторгом. — И поэтому, когда ко мне подошли на рынке и предложили прогуляться, я с радостью согласился.
— Ну ты и глупый! — Теперь уже рассмеялась я, хватаясь за живот и едва не падая с коробки. — Нельзя так доверчиво следовать за незнакомцами!
— Ну, за тобой же я тоже пошел, — возразил он, и его улыбка сделалась очаровательнее, открывая ямочки. Я засмотрелась.
И вдруг почувствовала, как моя тайна проснулась.
Когда это произошло впервые, я гуляла в лесу около речки. Сидела на берегу, вытаскивая красивые камушки из воды, когда неожиданно ясно ощутила чужое присутствие, — Гидеон следил за мной из кустов. Отделавшись от прилипалы, я сразу же побежала к отцу. Рассказала о случившемся, видя, как стремительно меняется его лицо, — он посмотрел на меня растерянно и с недоверием, а потом сказал, что подобное повторится вновь, и я должна хранить это в секрете ото всех. Ведь это моя тайна.
— Я это я. За мной можно, — негромко произнесла я, важно поднимая подбородок.
— Ну и они всего лишь человеческие дети… — небрежно заявил мальчишка и нахмурился. — Что с тобой? Ты в лице переменилась.
— Все хорошо, — упрямо ответила я, вытаскивая кулон из-под рубашки сарафана и зажимая его в руке. Нагретый металл лег на похолодевшую ладонь. Я глубоко вдохнула, ощущая, как то, что дремало внутри меня, вновь собиралось заснуть.
— Можно посмотреть? — спросили у меня.
— Конечно, — с готовностью отозвалась я, хотя еще никому, кроме отца, не позволяла касаться кулона. Мальчишка мне правда нравился, он вызывал неведомое доселе доверие. И мгновение назад я убедилась, что он испытывал схожие эмоции.
Я сняла кулон с шеи. Цепочка тонкой змейкой лежала в ладони. Передав ее мальчишке, я в предвкушении замерла. Когда мама Гидеона случайно увидела кулон, — я выпалывала грядку морковки, и цепочка просто выскользнула из-под рубашки, — то очень навязчиво интересовалась, откуда тот у меня взялся.
— Откуда он у тебя? — удивился мальчик.
— Отец подарил. Красивый, да? — довольно сказала я, болтая ногами.
— Любопытный. Символы древние. Но значение я не знаю, — серьезным тоном сообщил он.
— Древние? Как ты это понял?
— Меня отец обучает.
— А кто твой отец… — спросила было я, как вдруг насторожилась, услышав знакомые голоса.
Как они нас нашли?
Я быстро оглядела проулок, что, как и прежний, заканчивался тупиком. Кроме решетки, парочка гнилых деревяшек, валявшихся на каменной брусчатке, и несколько водостоков, что уходили под землю и вели к реке. Больше вокруг ничего не было. Куда прятаться, оставалось загадкой.
— Я видел однажды, как она шмыгнула под эту вывеску. Они точно прячутся там, — раздалось совсем близко.