Я как мог сыграл свою роль. Всё тот же солдат, грубо пихнув коляску, оставил меня у раскрытой двери шикарной гостевой каюты. И только переехав через её порог, я свободно вздохнул. Будем надеяться, что трюк, придуманный Штольцем, сработает, и люди Гунивары не заподозрят подмены. С этой минуты Антонио станет недоступным для врага. Он сел на корабль и исчез. Страна сможет защитить своего Героя! Но оставим пафос журналистам.

Сбросив маскарад, я упал на прохладную кожу дивана и, ликуя в предвкушении небольшого морского путешествия, стал устраиваться поудобнее – подложил здоровую руку под голову, скрестил ноги. Да, с таким комфортом я согласился бы совершить и кругосветный круиз. Три часа до Каррата – это недопустимо мало!

Простор и в то же время удобства каюты тихо радовали. Если б не месяцы красивой, удивительной жизни в Бразилии, настоящего городского штурма на моё в принципе деревенское сознание, я бы глядел на изысканный интерьер кают-компании во все глаза. Теперь же я скупился на похвалы. Стенки, обшитые цельными дубовыми панелями (я даже недоверчиво ковырнул ближайшую), неброский, но вместительный бар, пухлые кресла, пришторенный телевизор, люстра под старину – всё было подобрано, расставлено и развешено с барским вкусом. Губернатор несомненно был себе не враг. А ведь это была лишь общая каюта, для гостей.

Очень хотелось сдвинуть жалюзи и взглянуть в огромный иллюминатор на причал, на остающихся в Санта-Ви сослуживцев, особенно на Мото, так мечтавшего хоть раз прокатиться на «Ла Эсперансе». Но, видимо, сегодня день отпускника Фабундоса.

Гул катеров, набитых провожающими, постепенно затих. Корабль стал плавно разворачиваться. Откуда-то неслышно появился холёный стюарт, который окинул меня бесстрастным взглядом, провёл чистейшей салфеткой по барной стойке, смахнул пылинки с телевизионного экрана и исчез. Чёртов фокусник!

А вот лёгкий стук каблучков заставил меня приподняться! Штольц говорил, что со мной отправится лейтенант с командой, но о докторше речи не было. Если она здесь, то кто же будет рядом с Антонио?

Я мгновенно забыл обо всём на свете, задохнувшись от восторга – маленькая крепкая ладонь пробежала по моим волосам и замерла на лбу:

– Что-то темновато здесь… Ну как ты, Дэниель?

Я старался смотреть Анжеле в глаза, но мой взгляд странным образом закрутился возле её губ.

– О, дружок, такая самодеятельность здесь неприемлема.

Она присела на край дивана и занялась перевязкой моего плеча:

– Как встретил Рождество?

– Так, не очень, – неопределённо протянул я, почему-то вспомнив последнюю ссору с Эстель.

– Всю жизнь мечтала побывать в Бразилии… На гору Корковадо поднимался?

– Нет.

Она чуть отодвинулась и посмотрела на меня как на ненормального:

– Дэн! Ты шутишь?

– Не успел. Между прочим, на статую Христа лучше смотреть с Сахарной Головы. Сел на канатку и ты уже на вершине. Любуйся – не хочу.

Сеньора Анжела недоверчиво свела брови:

– Я уж и не знаю, верить или не верить тебе.

– Не верьте. Не ездил я на канатке. Дорого. А до Христа доберусь. Он бесплатный.

– Боже, Дэниель! Христос бесплатный! Соображай, что говоришь!

Я хмыкнул.

– Хорошо, а что же вы ещё там видели?

– Пепино, Фламенгу, Сан-Конраду…

– Пляжи! – Она хлопнула в ладоши и засмеялась, слегка прижавшись ко мне – О, дети!

Тонкий, едва уловимый запах её духов на доли секунды выудил из памяти образ моей утренней знакомицы, и тут же безжалостно уничтожил его. Смешно? Ничуть. Однажды увидев Анжелу Копполо, я сравнивал с ней всех женщин, девушек и девочек. И пока счёт был не в их пользу. Ты выдумал идеал, это допустимо в твоём возрасте – возможно, скажу я сам себе когда-нибудь, лет через десять. А пока… Пока я заставлял себя не смотреть на её такие близкие аккуратные округлости и не заглядывать в заманчивый вырез лёгкого платья. То, что угадывалось, тревожило ещё больше. Чтобы как-то приостановить физическое воплощение тревоги, я спросил: