Один знатный, как раньше говорили, машинист электровоза, у которого на пиджаке уже места не осталось для наград, давно перестал трудиться: он постоянно заседал в разных президиумах и выступал на бесконечных совещаниях. То писателей учил, как правильно отражать интересы рабочего класса, то врачей просвещал, как лучше лечить, то ученых наставлял.

«Выступаю в Академии наук СССР, – рассказывал он как-то. – Сразу задачу им ставлю: „Дайте в руки рабочих луч Лазаря!“ А те, слышь, не поняли. Какие же это академики – даже про луч Лазаря не знают».

Рис. Михаила Ларичева

Наша газета «Железнодорожник» версталась в типографии издательства «Гудок», находившемся неподалеку от улицы Герцена (ныне – Большой Никитской).

А мой друг Витя, с которым к тому времени мы вместе окончили вечерние отделения двух гуманитарных институтов, уволился из своей заводской многотиражки, не сойдясь характером с начальством, и подыскивал другую работу.

Шел я как-то вечером на очередную верстку по Герцена и случайно увидел в окне одного из желтых особнячков написанное на куске ватмана объявление: «Журналу требуются литсотрудники». Это было нечто: на работу в ту пору приглашали в основном слесарей и фрезеровщиков, маляров да штукатуров.

Звоню другу: «Тут работа для тебя вроде есть».

Автор книги (крайний слева), мой друг Виктор (крайний справа) после окончания литфака МОПИ им. Н. К. Крупской. Фото из архива автора.

Витя прилетает. В особнячок заходим вместе. Внутри – дежурные в милицейской форме:

– Куда, к кому?

– По объявлению.

– Ждите, доложим.

Выходит полковник, приглашает в комнату, стулья придвигает. Спрашивает:

– Образование?

– Филологическое и журналистское.

– Отлично, берем.

– А куда, если не секрет?

– В наш журнал.

– А в какой, извините?

– Марья Ивановна!

Женщина, очевидно, секретарь приносит экземпляры.

Смотрим – «Огнеборец» (название изменено – Авт.)

– Я главный редактор, – говорит полковник. – Видели раньше наше издание?

– Не доводилось.

Листаем: схемы, описания огнетушителей, брандспойтов, пожарных машин, огнеборцы тренируются, маршируют…

– Журнал, не сомневаемся, достойный и наверняка очень нужный для профессионалов, – говорим. – Но нам как-то ближе проза, поэзия. Мы люди сугубо гражданские. Да и в армии не служили.

– Ерунда, – отрезал полковник. – Нам работники нужны. Присвоим вам лейтенантов, пошлем на курсы. Съездите на пожары. Научитесь тушить, будете писать. Бесплатная форма. Зарплата 220 рублей, плюс по 15 – за «звездочки» (я тогда получал 110 —Авт.) Без работы не останетесь. Пожары были при рабовладельческом строе, феодализме, капитализме и сейчас, при социализме, они неизбежны. И даже после построения коммунизма, – нам показалось, что тут глаза полковника воспламенились огнем убежденного марксиста-ленинца, – пожары обязательно будут! С вашим образованием на пенсию выйдете майорами. Вижу – согласны. Марья Ивановна!

Та моментально выкладывает перед нами на подпись какие-то бумаги. Нам хватает ума прочитать их и осознать, что, подписав, на 25 лет вверяем себя МВД, к которому тогда относилась пожарная служба, практически без права увольнения (такие тогда порядки были). Такая перспектива как-то не входила в наши планы.

– Мы хотели бы подумать, – скромно ответствуем начальству, вставая со стульев.

– Нечего тут думать. Подписывайте – и завтра на службу к 8.00! – командует полковник.

– Да-да, – вроде бы соглашаемся, а сами боком-боком к выходу.

– Охрана, задержать! – доносится сзади.

Да куда там. Выскакиваем на улицу – и дай Бог ноги.

Эх, друг мой Витя! Может, зря тогда отказались от предложения, совершив очередную ошибку молодости? Были бы сейчас майорами, пусть и в отставке. Зато по праздникам надевали бы парадную форму с наградами и не спеша, с достоинством прогуливались бы, к примеру, по той же Большой Никитской, рассчитывая поймать на себе завистливые взгляды гражданских.