Дословно повторяет слова Федора Товтыгина и его современник-иностранец Рафаэло Барберини (1565): «За Лукоморцами есть большая река, именуемая Таханин, в которой живут [существа], будто бы, совершенно похожие на человека, т.е. они имеют все те же члены, только покрытые чешуею, как у прочих рыб». (Алексеев М. П. Сибирь в известиях.., – С. 135).

Похожие сведения о чудовищных рыбах Сибири мы находим у французского путешественника и географа Андрэ Тевэ (1575 г.) в его «Всемирной космографии». Он одним из первых иностранцев побывал за Уралом северным морским путем на корабле, и поэтому его личные впечатления представляют большой интерес для науки по сравнению с компилятивными сочинениями других авторов, заимствованными у Герберштейна. Например, Тевэ писал: «Там водятся также рыбы-амфибии, логовища которых находятся на земле, в море и реках; самый же опасный их род тот, который тамошние люди называют Colkef; величиной они с английского дога и столь же хорошо вооружены зубами. В этом самом море находится такое большое изобилие других рыб, что это прямо кажется чудесным; притом они так безобразны, что подобных им не водится более где бы то ни было в другом месте на земле». По его словам, «Самоиты (Самоеды) означает людей, себя пожирающих». (Алексеев М. П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1941. – С. 145).

Английских мореплавателей Ричарда Джонсона и Стефена Бёрро, также побывавших в обширном устье р. Оби (пушкинском «Лукоморье»), больше всего интересовала обыденная жизнь народов самоедов и вайгат. Бёрро на полном серьезе описывал случаи съедения ими своих мертвецов и принесения мяса детей в качестве почетных кушаний гостям – «мертвецов они едят, едят своих детей». Пугающие рассказы россиян упоминали в своих публикациях за рубежом англичанин Джильос Флетчер (1591), швед Петр Петрей (1601 – 1610, немец Адам Олеарий (1647) и другие дипломаты. По Флетчеру: «Самоиты носят такое название от того, что они едят самих себя, ибо в прежние времена они жили как людоеды и ели друг друга; что это правдоподобно, можно заключить из того, что они и сейчас еще едят всякое сырое мясо, даже падаль, валящуюся в ямах». Аналогичного мнения были Петр Петрей и Адам Олеарий: русские называли самоедов так потому, что они действительно «ели человеческое мясо и даже тела своих умерших и друзей, которое они смешивали с дичиной». Наконец, Самюэль Коллинз (1669) считал «самоедскими» все племена Северной Азии. Поэтому слово «Сибирь», по его мнению, буквально означает «Земля каннибалов» (людоедов).

Новгородец Федор Товтыгин хотя и был против того, чтобы европейцы изображали всех аборигенных сибиряков настоящими животными дикарями, но и в его рассказах имеется уточнение: «самоеды» живут охотой, едят сырую рыбу и оленье мясо, и только в крайнем случае голодовки «меж собою друг друга ядят». При этом они очень гостеприимны: если к ним пожаловал гость, то в его честь устраивался большой пир – «хозяева дети свои закалают на гостей да кормят». Если по каким-то причинам гость у них умирал, «и они того снедают, а в землю не хоронят, и своих також». А как это делалось всей общиной, много повествуют старинный фольклор и исторические предания всех аборигенных сибирских народов от Урала до Чукотки. (Тиваненко А. В. По следам таежных призраков. (Документальная повесть). – Улан-Удэ, 1995).

Возможно, из подобных баснословных источников черпал великий поэт Александр Сергеевич Пушкин фантастические образы для своих стихотворных сказок о «стране Лукомории», где: