– Блейк писал о светлом и тёмном начале в каждом из нас. Мне кажется, ты – воплощение света, Кэтрин.

Она тогда улыбнулась, не зная, как принять этот комплимент. Именно в ту ночь её сердце дрогнуло. Она позволила себе забыть, что он был объектом её расследования, и перешла грань между профессиональным и личным. Грегори казался просто богачом с шармом, но никак не человеком, стоящим у истоков теневой власти города.

Запах обжаренного хлеба вернул её в реальность. Кэтрин закончила готовить, поставила тарелку на стол и села за еду. Мысли путались. Она пыталась понять, как выпутаться из этой истории. Слишком много нитей вело к Грегори, к клубу, к Саре…

Размышления прервал телефонный звонок. Взяв трубку, она услышала голос Кристиана:

– Кэтрин, мне нужно срочно тебя увидеть. Это важно. Приезжай ко мне.

Она бросила взгляд на часы. Было поздновато для визита, но в его голосе слышалась тревога.

– Хорошо, я сейчас выезжаю, – ответила она, убрав тарелку с едва начатым ужином.

Кэтрин быстро поправила прическу, оделась, накинула пальто и покинула квартиру, чувствуя, как напряжение с каждым шагом только нарастает.

Кристиан стоял в дверях, его тёмно-синяя рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами подчеркивала расслабленный, но всё же аккуратный вид. Тёмные брюки сидели идеально, придавая ему непринуждённую элегантность. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд выдавал внутреннее напряжение.

– Кэтрин, – произнёс он, слегка наклонив голову в сторону. – Проходи.

Она вошла, отдав пальто Кристиану, осторожно присела на краю дивана, слегка подобрав ноги и прижавшись спиной к подлокотнику. Её волосы мягко спадали на плечи, а коричневый свитер, слегка приспущенный с одного плеча, подчёркивал её хрупкость.

Кристиан сел на противоположный край дивана, развернувшись в её сторону. Одной рукой он оперся на спинку дивана, другой небрежно касался подлокотника, создавая ощущение контроля над ситуацией. Его проницательные глаза изучали Кэтрин, словно пытаясь понять, насколько она готова принять его слова.

– Кэтрин, – начал он серьёзным, но мягким тоном, – я многое узнал о Рафаэле. Он опасен. И теперь, когда он знает, что ты в городе, это ставит тебя под удар. Ты должна принять моё предложение спрятаться.

Кэтрин молчала, сжав руки на коленях, её взгляд скользнул в сторону, будто пытаясь найти ответ где-то за пределами комнаты. В глазах промелькнуло сомнение, но оно быстро сменилось твёрдостью.

– Кристиан, – сказала она, слегка выпрямившись, – я не собираюсь бросать всё и прятаться только потому, что ты так решил. Моя квартира вполне подходит, чтобы скрыться, насколько это вообще возможно в этом городе. Да и кто сказал, что твоё убежище будет безопаснее?

Её голос звучал спокойно, но в нём слышался вызов.

– Ты просишь меня бежать с поджатым хвостом, даже не объяснив, в чём конкретно состоит угроза. Я не ребёнок, Кристиан. Я должна знать, от кого или чего ты предлагаешь прятаться.

Она смотрела прямо на него, ожидая ответа, её поза стала более уверенной, а тон – более жёстким. Подробный рассказ не заставил себя жать. Кристиан выложил всё, надеясь, что так она осознает всю опасность своего положения.

Кэтрин задумалась, её взгляд на миг задержался на полу, словно там мог найтись ответ на её внутреннюю дилемму. В её глазах промелькнули страх и сомнение, которые она тут же попыталась скрыть.

– Я бы что-нибудь выпила, – негромко сказала она, подняв на Кристиана взгляд.

Он кивнул, не проронив ни слова, и молча поднялся с места. Его движения были уверенными и неторопливыми. Подойдя к буфету, Кристиан открыл дверцу и достал оттуда хрустальный стакан для виски. Затем он взял бутылку бурбона, внимательно осмотрел её, словно убеждаясь, что это подходящий выбор, и налил ровно треть стакана.