Кристиан молчал, обдумывая услышанное. Рафаэль продолжал обрастать загадками.

Кристиан встал из-за стола, благодарно кивнув Эдмунду.

– Спасибо за обед и за информацию. Ты мне очень помог, Эдмунд. Но скажи, не навредил ли я тебе своим визитом? Ведь ты неспроста ушёл из полиции и живёшь здесь, вдали от всех.

Эдмунд откинулся на спинку стула, его взгляд стал задумчивым, но спокойным.

– Кристиан, если они захотят меня найти, то найдут, независимо от твоего визита. Я прожил свою жизнь честно, насколько мог, и если за мной придут, мне уже всё равно. Терять нечего, – он усмехнулся, но в его глазах читалась печаль. – Главное, чтобы ты не оказался в такой же ловушке, как я когда-то.

Кристиан коротко кивнул, не находя, что сказать. Он вышел из дома, уселся в свой автомобиль и завёл двигатель. Вдали плескались воды озера Мичиган, но его мысли были далеко.

Пока машина мчалась по шоссе, Кристиан размышлял над словами Эдмунда. Особое подразделение, загадочные явочные дома, Рафаэль, который оказался не только жив, но и явно замышлял нечто большее, чем месть. Но самым острым оставался вопрос: как обезопасить Кэтрин?

Её жизнь уже висела на волоске. Рафаэль явно не шутил, когда угрожал сдать её Грегори. Если он узнает, что она в городе, то её участь будет решена в один момент.

Кристиан резко свернул на второстепенную дорогу, будто хотел уклониться от хаоса в голове. «Сначала нужно позвать её к себе, рассказать всё, – думал он. – Она должна знать, что опасность ближе, чем мы думали».

У него была идея, как уберечь её, по крайней мере временно. Его старая знакомая, Лоретта, жила в доме с почти неприступной системой безопасности. Она была человеком осторожным, а её связи могли помочь укрыть Кэтрин до тех пор, пока он не разберётся с Рафаэлем и клубом «Fortuna».

План начал вырисовываться. Кристиан надавил на педаль газа, готовясь к разговору, который мог всё изменить.

На кухне небольшой квартиры, освещённой тёплым светом лампы, Кэтрин сосредоточенно готовила ужин. Её тонкие пальцы быстро, но аккуратно нарезали овощи на деревянной доске. На ней был растянутый свитер коричневого цвета, который она носила как мини-платье. Он едва доходил до середины бедра, оставляя её длинные, босые ноги полностью открытыми. Волосы, слегка волнистые, убраны в небрежный пучок, но несколько прядей всё же выскользнули и обрамляли её лицо.

Кухня была скромной, с деревянными шкафчиками, видавшими лучшие времена, и небольшим столом в центре с льняной скатертью, на котором стоял старенький чайник. На стене висели часы с громким тиканьем, а из радиоприёмника на полке доносилась джазовая мелодия. Эта квартира в рабочем районе Чикаго была её убежищем – простая, незаметная и безопасная… или почти.

Она сняла эту квартиру, когда расследовала дело Грегори, действуя под чужим именем. Оплату за аренду передавала через почтовый ящик, так что арендодатель никогда не видел её лица. Но даже в этой кажущейся безопасности Кэтрин знала: в этом городе безопасных мест нет. Сара знала о квартире, а у Грегори были такие связи, что, если бы он захотел, нашёл бы её за считаные часы.

Пока на сковороде подрумянивался хлеб, Кэтрин вспомнила ту звёздную ночь, когда всё изменилось. Это было летом, и Грегори пригласил её на прогулку по озеру Мичиган. Их ожидала элегантная яхта с белыми парусами, а на палубе, под мягким светом гирлянд, был накрыт небольшой столик с вином, свежими фруктами и закусками.

Она была в платье светло зелёного цвета с глубоким декольте, а его белый костюм сидел безупречно. Они смеялись, говорили о книгах и путешествиях. В тот вечер Грегори подарил ей небольшой сборник стихов Уильяма Блейка в кожаном переплёте. Его слова звучали искренне, даже слишком: