Ровно потрескивает мотоциклетный двигатель, стелется низко над дорогой голубоватый дымок из выхлопных труб, мелькают по обочинам вековечные ели и густые заросли молодой ольхи, так и не сбросившей пока свой летний наряд. Спешит Иван Иванович, наддает газа, словно бы от времени его приезда еще что-то может зависеть…

На Михалыче – лица нет. Отворив легкие воротца из штакетника, и пропустив Огурцова на мотоцикле во двор, он потерянно плетется вслед за ним.

– Здорово, Михалыч! – преувеличенно бодро здоровается Огурцов, хотя и видит, что его старинный друг буквально почернел от горя.

– Здравствуй, Иван Иванович, – вяло пожимает протянутую руку Михалыч. – Вот, видишь как, снова свидеться довелось… И кто бы мог подумать, что свидимся мы с тобою по такому поводу…

– Что делать, Михалыч, – отводит взгляд Огурцов. – Жизнь, она ведь сам знаешь какая… А где Николка? Что-то я его не вижу…

– Так нет Николки, – теперь уже Михалыч виновато отводит глаза.

– Как, нет? – удивился Иван Иванович и его взгляд становится заметно строже. – А где же он? Куда девался?

– Должно быть, к своей Люське укатил, – Михалыч растерянно разводит руки. – Мотоцикла его тоже нет… А стоял он вот здесь, под навесом…

– Вот это уже совсем плохо, – хмурится Огурцов. – Вот это он напрасно сделал. Он что, меня дождаться не мог? Или как это понимать?

– Да я его как отвел на место загона, так больше уже и не видел, – смущенно оправдывается Михалыч, и беспомощно оглядывается на городских мужиков, сидящих на крыльце.

– Охотники, что ли? – кивнул в их сторону Огурцов.

– Они, – горестно вздыхает Михалыч. – Тоже в себя придти не могут – их друга на охоте зарезали. Разве такое бывало когда? И кто – Николка! До сих пор я в это поверить не могу…

– Ладно, Михалыч, разберемся, – Огурцов подтянулся и словно бы стал выше прежнего своего роста. – Во всем разберемся, так что не рви себе понапрасну сердце… Убитый где? – Иван Иванович внимательно осмотрелся.

– Там, – махнул в сторону леса Михалыч.

– Его никто не трогал?

– Упаси бог, Иван Иванович… Тебя ждали…

– Ну и молодцы… Я у тебя на веранде пока место займу – ты не против? – уже деловым, озабоченным голосом спросил Огурцов. – Надо будет городских товарищей опросить.

– Да где хочешь – там и занимай, – устало вздохнул Михалыч и медленно побрел в сторону загона, где его лошадка давно уже «читала газету».

На место трагедии Михалыч и Огурцов пошли вдвоем, попросив городских охотников подойти через час, чтобы забрать тело своего товарища.

– А без нас никак нельзя? – нервно спросил грузный мужчина в роговых очках. – У меня завтра утром серьезное совещание…

Второй, смуглый, симпатичный мужик, нервно одернул товарища:

– Ну, ты что, Мартын, в самом деле? Подождет твое совещание…

Убитый охотник лежал на спине, неловко подвернув левую руку, а правая – все еще сжимала карабин. Внимательно осмотрев место происшествия, сфотографировав труп, место засады и убитого тремя выстрелами Яшку, участковый инспектор обратил внимание на то, что на куртке убитого не было следов крови. Не было их на рубашке и даже на майке. Ровное, аккуратное входное отверстие напротив сердца и ни единой капли крови, которая просто обязана была просочиться из раны. Тем более, что ранение не было сквозным, и кровь не могла выйти с другой стороны. С таким странным явлением Огурцову еще не доводилось сталкиваться, но он не стал зацикливаться на нем: вот-вот должна была подъехать оперативная группа с криминалистом из райцентра, вот пусть они и вникают во все детали. А Ивану Ивановичу куда важнее было досконально восстановить всю картину происшествия. Большие надежды по этой части он возлагал на Михалыча – опытнейшего следопыта.