– М-да, неплохо, неплохо, – буркнул Ахель, и его рука машинально дотронулась до кармана.

Там лежала платиновая монета, эквивалентная четырём тысячам медных, которую он забыл выложить. Если её найдут, то, скорее всего, будет скандал. Хотя местные воры могут оказаться настолько глупыми, что примут её за серебряную. Платиновых-то они в глаза не видели. Тогда скандала не будет.

– А почему ты не идёшь с ними? – спросил Ахель.

– Они сами не захотели, чтобы я им помогала. Говорят, что буду мешать. Я-то понимаю, что им просто хочется расслабиться. Рядом со мной они всё-таки чувствуют себя немного скованно: в мужской компании им легче.

– Вы же одна семья, как-никак.

– Ну, мы друг друга не выбирали. Раньше, может, и были близки, но в селении они сразу нашли «своих» – и теперь мы отдалились.

– Ничего, – подбодрил Ахель, – не вечно же вы будете жить в селении. Тут только временно зарабатывают.

– Не всегда! – напомнила Линва. – Многие живут тут всю жизнь. Здесь мы зарабатываем больше, чем могли в городе, здесь у братьев есть друзья. Нет, мы останемся тут.

– И тебе это нравится? – удивился Ахель.

– Здесь не плохо, – согласилась Линва, – но и не очень хорошо. Тут нечего делать, довольно скучно. Но одной мне отсюда не выбраться. Вот если бы кто-нибудь забрал меня отсюда…

«Если это намёк, – подумал Ахель, – то Линва достигла просто вершины своего мастерства. Надо менять тему».

– Так почему ты перестала писать песни? – повторно спросил он.

Линва сразу погрустнела. «Значит, это был намёк», – решил Ахель.

– Блокнотик кончился, – последовал ответ, – а другого я не нашла.

– А жизнь тут ужасная, – сказал Ахель просто потому, что должен был хоть кому-нибудь это сказать. Только бы Линва не посчитала эту фразу намёком с его стороны!

– Тут не так уж и плохо! – возразила она. – Просто скучно, и люди нервные. Город почти такой же, только людей больше, и разные события происходят чаще.

«Боже мой! – подумал Ахель. – Да девушка совсем не знает города. В каких подвалах надо жить, чтобы сравнить его с этим селением. Эта фраза – просто плевок в душу города!»

– Но тут, если я правильно понимаю, единственное событие – это праздник, проходящий раз в год. И тот донельзя убогий.

– Да, не часто судьба тут балует нас праздниками. В городе ещё были редкие дни рождения, куда нас звали. А впрочем, разница невелика. Тут праздник даже роскошнее, чем мы видели в городе. Там, правда, отмечали День города на площади, но там было очень много народу, всюду очереди, а цены в палатках такие высокие, что ничего нельзя купить. Тут праздник лучше! В разы!

«Да где, объясните мне, – мысленно обратился Ахель непонятно к кому, – можно жить, чтобы иметь такое превратное представление о городе! Это плевок в его душу, хотя… Если с деньгами у них было туго, то она, может быть, и права. Да, город немного жесток. Но нельзя же в упор не видеть его прелестей. Ох, как я туда хочу. А День города… Просто прелесть. Показать бы ей этот праздник с нормальной позиции». Дальше этого его мысль не пошла, потому что Линву он не любил, а везти её в город просто на экскурсию без всяких последствий – идея очень глупая.

– А по мне, так этот праздник – слабая самодеятельность, – сказал он. – Посмотри на табличку. Там написано: «Поздравляем с днём рыбака и охотника». Последнее слово перенесено на другую строку просто потому, что не хватило длины первой строки. Они сделали буквы слишком крупными и не рассчитали место. Поскольку другой ткани не было – они так и оставили.

– У них и не было другой ткани, – удивлённо сказала Линва. – Зачем её менять? Мы же не на табличку пришли смотреть, а веселиться! Табличка – это так, символ праздника, но не сам праздник. Ты прости, я слишком заумно сказала.