Ахель отложил удочку. Староста предстал перед ним в своём истинном обличье умного человека, которого интересно было слушать. Ахель, однако, понимал, что такая возвышенная речь – лишь способ самоутверждения, но способ не пустой. Ахель готов был подписаться под каждым словом этого человека, которого при этом не переставал считать своим врагом.

– Понимаешь? Ценность – в действиях. Я в своё время действовал и теперь достиг того, что ты видишь. И официальные бумаги мне не нужны. Люди верят в мою систему, а знаешь почему? Да потому что я не просто убедительно её преподнёс, но и сам искренне в неё верю: она, сдаётся мне, просто прекрасна! А что делаешь ты? Ходишь с напыщенной миной на лице, хотя сам такой же, как и мы. Даже не знатный – ты тоже человек первого ранга, даже не второго, как наши торговцы. И ты делаешь вид, что умнее всех, предлагаешь свои правила, «ломаешь» систему. А чем ты её ломаешь? Словами, которые только настраивают всех против тебя? Подумай об этом, дружочек. Ты лишь глупо себя ведёшь. А вот моя речь – конструктивна.

Ахель немного опустил взгляд, потому что староста методично проходился по всем его изъянам, которым сам он не придавал значения.

– А торговцы, – продолжал староста, – так просто никого не забирают. Поэтому от нас трудно уехать. Такого, как ты, точно не заберут. Так что не порть отношения с нами. Чтобы сломать мою систему, нужна кувалда, а твоё поведение тянет максимум на резиновый молоточек. Эй, там! – крикнул он жандармам, проходящим мимо. – Взвесьте улов этого паренька!

Ахель вытянул третью сеть, тоже полную. Вода пахла уже совсем противно, голова болела. Но жандармы не спешили к его сети: им и так нужно было много всего взвешивать.

– Я даже дам тебе шанс, – внезапно сказал староста. – Шанс начать новую жизнь. Я снимаю с тебя дополнительный ежедневный килограмм. Теперь ты должен, как и все, по десять. А твой долг, как бы это забавно ни звучало, уменьшается со ста двадцати одного до ста двадцати килограммов. Но зато это тебе в будущем облегчит отработку.

– Спасибо за совет. И за скидку. – Последним словом Ахель хотел придать фразе комичный оттенок. Он правда хотел поблагодарить старосту, но унижаться не хотел. Он был уверен, что староста хотя и мудр, но напыщен, а потому слово «спасибо» могло унизить Ахеля в его глазах, хотя ничего плохого в этом слове нет.

– Сколько там? – спросил староста.

– Восемьдесят, – ответил ему один из жандармов.

– Забирайте, – распорядился староста. – Вот видишь: тебе сама жизнь намекает на исправление. Осталось всего сорок. Правда, каждый день эта цифра будет увеличиваться на десять, но такими темпами ты уже завтра всё преодолеешь. А теперь прощай!

Он развернулся и хотел удалиться вместе с жандармами. Ахель окликнул их. Староста не остановился и пошёл дальше, чтобы не злоупотреблять добротой, которой, по его мнению, уже было достаточно. Обернулись только двое жандармов.

– Что у тебя?

– Я насчёт долга, – пояснил Ахель. – Тут третья сеть, полная рыбы. Она даже тяжелее предыдущих. Мне как раз сорок килограммов остаётся. Может, там столько и есть. Уж примите их сразу.

Жандармы, которые на самом деле не были никакими жандармами, а были простыми жителями, как и староста, подошли к сети. Ахель внимательно посмотрел на улов. Запах от воды уже резал глаза. Странно: вода обычно цветёт на жаре, а сейчас, наоборот, туман создавал приятную прохладу.

– Да ты что, издеваешься! – упрекнул его один из жандармов. – Это же какая-то больная рыба: вся зелёная, в тине, воняет к тому же. Нет, сам продавай такой улов. Нам он не нужен.