– Пачина! Отойди сейчас же!

Маша послушно встала, пошла к сцене, но сзади к ней кинулся второй парень, тот, кому она разбила нос. Вцепился в жилетку, – вот стервец! – дернул, и Маша с разворота выбросила кулак нахалу в лицо. Тот отшатнулся к подоконнику, неудачно вытянул руку, чтобы удержаться на ногах, и огромный школьный фикус полетел на пол.

 – Но… – Анна лихорадочно перебирала слова. – Может, можно как-то уладить… Я поговорю с родителями мальчиков, Маша извинится… Психолог…

 – Анна Леонидовна, – завуч сделала паузу. – Мне кажется, вашей дочери с таким характером… И с такими наклонностями… Будет крайне нелегко учиться в нашей гимназии. Мы не так просто получили репутацию лучшей школы в городе. Контроль качества образования, бесконечные проверки, конкурсы… При всем уважении, я не смогу замять эту историю. Поймите, мы перед департаментом – как на ладони.

 – Перевести ее в другую?.. – Анна даже не смогла договорить до конца: язык спотыкался о зубы. – Вы только скажите, что я могу сделать, я умоляю! Маша переживает серьезный стресс, потеря отца…

 – Это все, конечно, очень прискорбно, – произнесла Наталья Владимировна тоном, далеким от сочувствия. – Но я на виду. Через два дня у нас школьный концерт, приедут люди из департамента, из центра контроля… А что я им покажу? Ковры в земле, в крови, Бог знает, в чем, в актовом зале – бардак…

 – Я помогу убраться.

 – А толку? У нас есть уборщица, но эти ковры мокрой тряпкой в порядок не привести.

 – Какие проблемы, Наталья Владимировна! У меня же химчистка… Которая от мужа… В общем, я все организую. Отправьте к нам, я адрес напишу, будут как новые! И, если уж на то пошло… – Анна понизила голос. – Я могла бы организовать вам большую скидку… Как для сотрудников. И если у вас пальто, шубы, что угодно… Я бы помогла школе пожертвованием, но сейчас такая напряженная финансовая ситуация…

 – Тише, что вы. Никто и не просит, – Наталья Владимировна коротко оглянулась на портрет президента, будто он мог ее услышать. – Скидка, говорите?.. Ладно, я вижу, девочка не со зла…

 – Наталья Владимировна, я вам так благодарна! – Анна вскочила, окрыленная. – Обещаю, ковры привезем в срок, чистые, мягкие, люди из департамента будут в восторге от зала! И насчет пальто и шуб…

 – Ладно, ладно. Идите. У меня еще важные звонки… Но пусть Маша обязательно извинится.

 – Разумеется! О чем речь!

Анна выскочила в коридор и устало прислонилась к стене.

 – Мам, там уже четыреста просмотров… – Савелий коршуном подлетел к матери.

Вот откуда он взялся? Как узнал, где ее найти? Урок же идет! Неужели чтобы позлорадствовать над сестрой, он готов пропустить занятия?.. Хотя… Риторический вопрос. Если Маша поколотит еще и брата… Господи, ну только не сейчас!

 – Мусь, – Анна заставила себя выпрямить спину и посмотреть на дочь. – Ну зачем? Ну ради всего святого… Зачем?!

 – Они ржали над Пушкиным. Надо мной.

Ох, уж этот упрямый серьезный взгляд Игоря.

 – Мы дома поговорим, – Анна сдвинула брови. Если бы не сдвинула – то расплакалась, определенно. – И Сав, ты вечером дома за старшего.

 – То есть она меня должна во всем слушаться?! – оживление, граничащее с восторгом.

 – То есть никому не открывать дверь, не включать газ и не покалечиться до моего прихода. И чтобы все уроки ее проверил!

 – Супер вообще! – будущее хип-хопа взмахнуло руками с какой-то фирменной распальцовкой. – Накосячила она – а грести мне!

 – Да, тебе. Потому что ты – единственный мужчина в нашем доме.

Анна подхватила сумочку и сердито застучала каблуками по полупустому коридору. Она понимала, что нехорошо спекулировать такими вещами, но еще секунда, еще крохотное мгновение – и она бы отходила обоих кожаным ремешком Fendi. И если уж начистоту, Анна затруднялась ответить самой себе, что ей было жальче в ту секунду: детей или сумочку.