Какой хомяк не мечтает стать птицей? Я полечу над облаками!

Из кусочков ваты я смастерил планёр, наклонил одно крыло так, чтобы мой преследователь заметил движение, и прыгнул в кабину пилота. Мелькнула тень, мохнатая белая лапа ударила мой самолётик. И лёгкий планёр поднялся в воздух!

С высоты я увидел своего преследователя. Лисица! Белая, как снег. Очень большая! Но до меня ей не дотянуться. Не вырастут же у неё крылья! Я показал ей язык. Она отчего-то усмехнулась.

Я летел на север. На склоне горы высился замок. Из трубы в главной башне поднимался, закручиваясь в кольца, то ли дым, то ли пар. Планёр подхватило стремительное воздушное течение. Я полетел прямо к замку!

Тут-то меня и постигла неудача. Мой планёр впитал воду из воздуха и таял на ходу, роняя капли. Лисица не зря усмехалась!

Когда я вместе с остатками планёра рухнул, у меня из глаз посыпались искры. И наступила темнота.

Путники приближались к замку. Ворона сидела на правом плече Чародея, Хомяк сидел на левом. Каждый всматривался в окрестности, ожидая появления коварного зверя. Чародей шёл, приминая сапогами облака и обходя кочки.

– Лисица! Вон она! – завопил Хомяк и спрятался в карман рюкзака.

– Вылезай! – крикнул ему Чародей. – До неё далеко.

– Зато она быстрая!

– Хомяк, слезай на пол и прогрызай нору – вон за той кочкой на юге. Смотри, не упади с неба. Прогрызёшь – возвращайся к нам.

– Однажды я уже вернулся…

Спорить с Чародеем, конечно, ни к чему. Хомяк засеменил лапками и поскорее вгрызся в вату за кочкой.

Короткими перебежками Лисица добралась до Чародея с Вороной. Но на них и не взглянула – лишь воздух носом потянула. Зато они хорошо разглядели её. Длинное белое тело, белый ошейник с буквой «К» и пушистые хвосты – аж три штуки!

Она замерла. Кого-то унюхала. Один прыжок – и её нос уткнулся туда, где углубился в нору Хомяк. Голова провалилась в нору, за головой провалилось и длинное тело. Три хвоста вздрогнули и обвисли. Лисица в отчаянии задрыгала задними лапами.

А Чародей тут как тут! Поскрипывая сапогами, он утрамбовал вату у лисьих лап. Затем нагрёб облачной ваты и слепил вокруг застрявшего зверя сугроб. В воздухе остались одни хвосты.

– Кар-р, какой букет! – прокричала с плеча Ворона.

– Что за чудо-юдо хвостатое? – сказал Чародей. – Голова одна, а хвостов – три!

– Кар-р, не знаю! Прежде таких звер-рей не видывала!

На левое плечо Чародея взобрался цепкий Хомяк.

– Уф-ф, – сказал он. – Едва успел! Значит, вот ты какую ловушку устроил!

– Это было нетрудно. Кстати, нам пора.

Он посмотрел на Хомяка, на Ворону. Оба с важным видом кивнули. Чародей зашагал к замку.

– Любая лиса принялась бы мышковать. Что?.. Нет, Хомяк, я не говорил, что ты мышь. Но ты так быстро вырыл нору, что она не успела понять, кто ты: мышь, хомяк, крот или кто-то ещё. Лиса сперва ловит, потом думает.

– Чародей, а ведь ты оправдываешься!

– Лисица большая. Она застряла. Разве ты не видел? Она бы тебя не достала.

– Ты отдал меня на съедение чуду-юду!

Хомяк выплюнул комок ваты и молча сполз в карман рюкзака.

Громада горы закрыла полнеба. На склоне отчётливо проступал каменный замок. Ров, подъёмный мост, пара башен, стена, а за стеной – ещё башня, побольше, и труба. Белый пар тянулся из трубы и обвивал гору пышными кольцами. У подъёмного моста, у стен замка и у ворот висели плотные облака. Белые кольца у горы тяжелели и, распадаясь на причудливые фигуры, опускались вниз.

Пробираясь к замку, Чародей отталкивал руками прилипчивые облака.

– Скор-ро замок скр-роется под сахар-рной ватой! – сказала Ворона.

Подъёмный мост, поросший белым мхом, был опущен. Цепи его заржавели. Однако ворота за мостом были заперты. Из-под ворот сочился густой белый туман, похожий на кисель. Облачный кисель заливал Чародею сапоги. Наклонившись, кудесник коснулся пальцем тумана. Липко! Облизнул палец. Сладко! На вкус как расплавленный сахар.