– Добрый вечер, святой отец. Я могу увидеть Аббата Исаака? – сдержанным голосом спросил рыцарь.

– Следуйте за мной – спокойным тоном ответил монах.

Следуя за священнослужителем, рыцарь пришёл в комнату, где два с половиной десятка служителей аббатства сидели за ужином. Монах, что привёл рыцаря, подошёл к Аббату и шепнул ему на ухо о том, что рыцарь на пороге прибыл к нему.

Поднявшись из-за стола, Аббат Исаак подошёл к рыцарю.

– Здравствуйте, Аббат. Прошу меня извинить, что отрываю вас от трапезы.

– Ничего, сын мой.

– Я здесь по распоряжению Короля. Вы не покажете мне, куда вы сложили остатки вчерашней пищи?

Как ни в чем не бывало, Аббат Исаак ответил:

– Всё, что мы ели вчера вечером и сегодня утром, находится на этом столе – протянув левую ладонь в направлении продолговатого стола, за которым сидели два с половиной десятка монахов.

– А сколько человек среди вас отравились вчера.

– Среди нас никто не отравился. Все живы и в полном здравии, сын мой.

– И всё же, Аббат, мне приказано забрать всю пищу, что осталась со вчерашнего дня. Она отравлена.

– Наша пища чиста, сын мой. Можете сообщить о нашей воле Маршалу.

– В таком случае, я это и сделаю.

Получив послание о решении Аббата, Маршал отправился в монастырь.

Конец заката близился. Тем временем Маршал уже прибыл в храм. Он снял свой серебристый шлем и спустился с седла, по которому волочился его синий плащ. Обхватив шлем правой рукой, и придерживая левой рукоять меча на поясе, Маршал вошёл в монастырь, минуя невысокие дубовые ворота. Он спросил, как найти Аббата у монаха, что открыл ворота, и направился к колокольне.

Маршал пересёк бо́льшую часть территории храма, прежде чем добрался до колокольни, где у её подножья находился отец Исаак.

– Добрый вечер, Аббат.

– Здравствуйте, Маршал. Кажется, вы здесь по распоряжению нашего Короля?

– Как не странно, но нет. – Голос Октавиана звучал дружно. – Я прибыл сюда по собственной воле. Избавиться от вчерашней еды просит Вас не Король Георг. Об этом прошу Вас я. Я не прощу себе, если кто-то из священнослужителей отравится и окажется на волосок от смерти. Прошу Вас, избавьтесь от этой еды.

– Избавление от пищи иначе, как грехом не назовёшь. Иисус говорил: «Ешьте хлеб – это плоть моя, пейте вино – это кровь моя». Я не позволю заставить меня совершить столь гнусный поступок.

– Аббат, пища отравлена – тон Маршала стал немного настойчивее.

– Пища была отравлена, когда её вкушал Казначей Корнелий, а вино было отравлено, когда его пил Барон Силван. Мы едим то, что осталось со вчерашнего дня. И все монахи здоровы.

– Возможно, один раз вам повезло, но я уверен, второго раза не будет – продолжал настаивать Маршал.

– Сказать Вам, почему жители по всему замку отравились?

– И почему же?

– А Вы будто не знаете?

– К чему Вы клоните, Аббат? Говорите прямо. Я не любитель загадок.

– Вы помните человека, которого сожгли за подозрение в колдовстве?

– Нет! – Октавиан продолжал говорить уверенным тоном. – Его сожгли не за подозрение, а за то, что он был колдуном. Я собственными глазами видел, как жидкость, которую он разлил на одного из моих воинов, поедала его плоть до самых костей. Вместо глаз я лицезрел орбиты в его черепе. Вы ведь сами определили смысл его имени. Этот… человек, как вы говорите, получил, что заслужил. Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы сделал это ещё раз, и костёр горел бы в тысячу раз сильнее. Наш замок – не место для врагов Бога.

– Что же, пусть будет по-Вашему – сдержанным тоном продолжал Аббат. – Но Вы его помните.

– Да. Я его помню – голос Маршала звучал недовольно и казался нервным.