Съемки фильма мы практически завершили, чистой кинопленки осталось совсем мало, и провести без дела еще один год здесь совсем не хотелось. На всякий случай вещи были собраны, чтобы быть готовым к любой неожиданной, самой фантастической ситуации. Так и произошло. Начальник станции принес на завтрак приказ по Институту Арктики и Антарктики и график эвакуации. План действительно был сумасшедший. Полярников предполагалось перебрасывать вертолетом на айсберг в океане, к которому сможет подойти резервное судно.

Поверхность айсберга была покрыта огромными ледяными пупырями. Стали осторожно выгружать свой немалый груз: кинокамеры в ящиках, штативы, чемоданы с операторскими принадлежностями, личные вещи и, самое главное, больше двадцати железных яуфов с километрами снятой пленки – результатом нашей более чем полугодовой работы.

Командир вертолета помахал на прощание рукой, и тяжелая машина поднялась в воздух. От вращающихся винтов наше имущество поползло в разные стороны к обрыву. Я метался как тигр, пытаясь удержать ящики, готовые навсегда исчезнуть в глубинах океана.

В Москве, куда вернулись в начале июня 1985 года, стояла прекрасная погода. Светило солнце, в воздухе летал тополиный пух. В ожидании выхода сданного в проявку материала появилось свободное время, мы с отцом даже подумывали о небольшом отпуске.

О том, что лето у меня будет очень коротким и уже практически закончилось, я узнал от директора студии.

– Срочные новости! Будет специальная экспедиция по спасению «Михаила Сомова»! Александра Степановича не отпустим, на нем большой фильм. А ты можешь собираться!

– Когда ехать?

– Да еще вчера нужно было… Ледокол «Владивосток» уже вышел в рейс. С начальником экспедиции Артуром Чилингаровым вылетишь в Новую Зеландию, там и присоединитесь ко всем. Срочно, сценарий напишешь потом, ищи, кто поедет с тобой вторым оператором, фамилию мне сюда, приказ о запуске фильма подписываю сегодняшним днем.

В вестибюле на первом этаже студии, как обычно, было полно народу. Слух о предстоящей командировке уже, видимо, разошелся в коллективе, поэтому те, кто не хотел в ней оказаться, понимая, что это может быть билетом в один конец, явно старались держаться от меня подальше. Поговорив с несколькими коллегами, я услышал примерно одно и то же: «понимаешь, у меня семья, дети…», «у меня мама больная, не могу ее оставить», «здоровье уже не то… возраст дает себя знать…»

Мне было 25 лет, у меня еще не было жены и детей, родители, слава богу, были здоровы. И до конца дня нужно было найти человека, на которого можно будет положиться в такой сложной ситуации. Я уже совсем отчаялся, когда ко мне подошел Вадим Горбатский, оператор, у которого я начинал работать ассистентом, когда проходил на студии практику в студенческие каникулы.

Через день мы уже сидели в салоне самолета, вылетавшего по маршруту Москва – Дели – Сингапур – Окленд.

Ледокол «Владивосток» уже пришел в Новую Зеландию и ждал нас в столичном порту Веллингтон. Ход операции решили широко освещать в прессе, кроме нас была группа Центрального телевидения и корреспондент ТАСС. На мне еще висела задача вести репортажи с места событий для газеты «Комсомольская правда».

Старт последнего и самого важного этапа экспедиции был назначен на 5 июля 1985 года. Основная задача – подойти на возможно близкое к «Сомову» расстояние и, если не удастся вытащить его из ледового плена, то хотя бы спасти жизнь экипажа, сняв людей вертолетами.

План выглядел просто, но чем дольше шло совещание, тем больше становился очевидным возможный провал всей этой затеи. Такого никогда не было, чтобы ледокол шел в Антарктиду в разгар полярной ночи. Я знал, что в Москве многие известные полярники на предложение возглавить экспедицию отвечали отказом и выразительно крутили пальцем у виска. Артур Чилингаров, заместитель председателя Госкомгидромета, решил рискнуть. Понятно, что в случае успеха он рассчитывал на государственные награды и новую должность на карьерной лестнице. Ну, а если неудача?