– О, ребята! Ничего у вас не получится. Справка не поможет. Прилетите в Шереметьево, таможня попугаев заберет на карантин! А вам скажут: «Приходите через месяц!»

– И что?

– А ничего! Через месяц узнаете, что, типа, «они заболели и склеили ласты!» А на самом деле их продадут на Птичьем рынке, и концов не найдете.

– Так что же делать?

– Тише, только я вам этого не говорил, – консул наклонился ко мне. – Сажайте их в коробку, коробку в сумку на плечо, и идите спокойно мимо таможни. Пронесете – хорошо, ну а нет – значит, не повезло.

Так мы и сделали. В аэропорту Манагуа местные секьюрити даже не обратили внимания, когда перед ними на экране монитора проплыла наша ручная кладь с четырьмя скелетиками. Знакомые стюардессы не обманули, самолет был огромный, командир экипажа не возражал. В один из багажных отсеков удалось запихнуть кресла, этажерку, мешок с зелеными зернами кофе и даже железный кофр с мандаринами.

Полет прошел нормально, только попугаи в салоне подавали голос на взлете и посадке – пришлось вылить в коробку рюмку коньяка.

На таможне в Шереметьеве сумку, затерявшуюся среди большого количества съемочной аппаратуры, никто не заметил. Кроме одного экземпляра для себя, я докупил второго, чтобы подарить директору творческого объединения, в знак благодарности за столь интересную командировку. Когда приступили к распределению привезенных птиц, Алеша сказал: «Извини, не подумал, не стал покупать. А мне очень нужен такой!» Пришлось отдать одного попугая брату, а самому лихорадочно искать, что найти взамен.

На следующий день на студии, столкнувшись с директором, я протянул ему пакетик.

– Вот, небольшой сувенир из Латинской Америки!

Он открыл пакет и достал кошелек, сделанный из кожи гигантской жабы, масса которых обитает в Никарагуа. С одной стороны кошелек был гладкий, с другой красовалась жабья морда – не нашел ничего лучшего для подарка.

– Это мне? Ну, спасибо…

Как-то спустя некоторое время я снова увидел знакомый предмет. Он был в руках симпатичной девушки, стоявшей за мной в очереди в студийной столовой. Оказалось, что она работает в мультцехе, а директор объединения «Риск» – ее отчим. Таким образом сувенир оказался у Саши, которая вскоре стала моей женой и матерью двух наших сыновей.

Второй попугай тоже не ушел далеко из семьи. Наигравшись с ним, брат отдал его сестре отца – тете Гале. Сейчас старушка проживает с нами и двумя птицами в загородном доме под Москвой.

После возвращения из командировки я проводил все дни на студии, отсматривая снятый материал. В один из вечеров, вернувшись домой, резко почувствовал себя плохо: высокая температура, рвота и головная боль. Приехавший врач скорой, осмотрев подозрительно загорелого пациента, спросил, не был ли, случайно, в южных тропических странах. И когда я утвердительно кивнул, сказал: «Собирайтесь! Может быть опасная инфекция! Отвезем в Боткинскую на карантин. Постельное белье и вещи приедут и заберут из санэпидемстанции».

Утром я проснулся в изолированном блоке с отдельным входом. Из окна увидел, как к приемному отделению больницы подъезжали машины скорой помощи. В одной из них был звукооператор Петя. Он вскочил с носилок и, показывая на меня рукой, горячо стал доказывать санитарам, что у нас одна зараза и его надо поместить в соседний бокс. Скоро к нам присоединился наш администратор Юра.

На карантине каждый должен находиться в изоляции в своей комнате, но жарким августовским вечером окна первого этажа были открыты и, естественно, мы скоро собрались вместе за одним столом. Попивая из кружек минеральную воду, вели оживленную беседу. Краем глаза заметил в коридоре крадущуюся тень врача. «А!!! Попались!» – Он распахнул дверь, схватил бутылку «Боржоми» и поднес к носу на предмет обнаружения алкоголя, которого конечно же не было.