Я отстранилась.

– Вы боитесь.

– Боюсь.

– Он не отвергнет ваше тепло, Себастьян.

– Спасибо, Дэлла. – Он похлопал меня по колену, ставя точку в нашем разговоре. – Я ценю твою поддержку. – Себастьян поджал губы. – И благодарю за столь приятные слова, прозвучавшие сегодня. Я безмерно рад, что мы с тобой так откровенно побеседовали.

Кэннур выпрямил спину, возвращая себе стать графа, и надел холодную маску некроманта. Себастьян вновь источал превосходство и непоколебимую волю.

Тепло потекло по душе. Я радовалась, что смогла помочь Себастьяну справиться с отчаянием, и тому, что нашла в себе силы принять душой его отцовскую заботу. Я открыла ему калитку в свое сердце, а он, в свою очередь, раскрыл передо мной свои тревоги, позволяя мне видеть слабость сильнейшего некроманта Селенгара.

Граф подошел к изголовью кровати и погладил Винсента по макушке.

– Сейчас Каспар будет кричать, но ты не пугайся, Дэлла.

Я озадачено моргнула и проследила, как он уходит за дверь.

– Отец? – раздался приглушенный голос за стеной. – Что ты делаешь? Стой!

Послышался глухой удар и торопливые шаги, выбегающие в общую гостиную.

– Указ Фирона он сам нашел! Отец?! – Каспар уже голосил у двери комнату Винсента.

Я не удержалась и подкралась поближе, в надежде подслушать, но, к своей радости, обнаружила щель в не до конца закрытой двери.

Каспар вжался в буфет и бездвижно смотрел на медленно плывшего к нему Себастьяна. Граф перестарался с ледяной маской – его лицо было начисто лишено эмоций и порождало невольную дрожь в костях.

– Не подходи!

Каспар достал из буфета кружку из тонкого стекла и бросил в отца.

Себастьян, взмахом одной руки, призвал тень, отражая хрупкий предмет.

Незамедлительно молодой Кэннур начал кидать посудой в наступающего графа. Гостиная наполнилась треском битого стекла и звоном серебра.

– Я люблю тебя, сын, – бестелесным тоном произнес Кэннур.

– О, Бездна, ты свихнулся. – Каспар прижал ладонь ко лбу. – Доволен, Винсент! Ты отца с ума свел!

Граф подошел к сыну вплотную и неспешно стал поднимать руки.

Каспар сложил пальцы в жесте, но бессильно уронил руки по швам. Бледная шея вклинилась в его плечи. Сжав кулаки, он ждал дальнейших действий отца.

Себастьян резко остановился, втянул щеки, пряча улыбку, и, развернувшись на каблуках туфель, неспешно уплыл в коридор.

– Бездна, исцели его душу. – Каспар медленно сползал на усыпанный осколками пол.

Задушив порыв дикого хохота, подкидывающего мою грудь, я медленно пошла к кровати. Кто бы мог подумать, что у графа Кэннура такое занятное чувство юмора?

Переодевшись в пижаму Винсента, я забралась к нему под одеяло и прильнула к крепкому телу. Даже находясь под оковами сна, он не переставал нести в окружающее пространство силу. Моя магия взволнованно подрагивала и бегала под кожей, касаясь его и напитываясь теплом.

Руки сами нырнули под рубашку и поплыли по животу, качаясь на выпирающих кубиках пресса. Зарывшись носом в шею, я шумно втянула запах его кожи, и упоительная дождливая свежесть наконец-то принесла спокойствие. Сейчас он рядом, и я хватала его близость, отметая беспокойные мысли о завтрашнем дне.

Винсент прерывисто выдохнул. Воздух застрекотал, обдавая обоняние грозовым неосязаемым ударом. Защитник стремительно накрыл меня своим телом, впиваясь в губы поцелуем. Он скинул оковы навязанного сна, и, словно, вышедший из спячки зверь, бросился на меня, – две постные недели и ему дались не просто.

Винсент сминал губы, сплетал наши языки в борьбе, попутно торопливо расстегивая пуговицы на моей пижаме. Ди-Горн пил меня и не мог напиться.

Сорвав с меня верх и откинув его в сторону, Винсент выпрямился и через голову снял свою рубашку. Голодный взгляд прошелся по мне и, приложив ладони к бедрам, он повел их вверх по телу, желая соприкоснуться с каждым кусочком, изгибом.