– Не делай этого, – раздался над ухом надоедливый голос. – Неужели не понимаешь, как это глупо? Ни одна мазь не сделает тебя лучше, чем ты есть, и никого не заставит тебя полюбить.

– Отстань, – отрезала Вероника и решительно распечатала флакончик.

Резкий запах, похожий на смесь спирта и еще чего-то медицинского, ударил в нос, но она даже не поморщилась. Вылила мутную вязкую жидкость в плошку, обмакнула кончик кисти и мазнула лоб.

Кожу словно огнем обожгло. Запоздало пожалев, что не опробовала средство на сгибе локтя, как положено, Вероника замерла, с ужасом ожидая, как проявится багровое пятно или что-нибудь похуже. Но не увидела ни следа, разве что кожа в этом месте на глазах становилась матовей и ровнее, словно от хороших корректирующих средств.

Не сомневаясь более ни секунды, она нанесла эликсир на остальное лицо, подбородок и шею, а под конец, шипя от боли, зажмурилась и осторожно намазала веки и вокруг глаз. Сразу же брызнули слезы. Захотелось сунуть голову в сугроб. К счастью, жжение прошло быстро, сменившись онемением, будто от наркоза. Лицо стянуло, особенно в нижней части.

«Надеюсь, этот эффект не продлится весь вечер? Ну да ладно, поздно жалеть», – подумала она и приоткрыла глаза.

– Поразительно! – прошептала она.

– Неплохо. Но все равно оно того не стоило.

Не веря в то, что ей все это не чудится, Вероника аккуратно провела по щеке подушечками пальцев. Гладкая, нежная, словно умытая кожа, ни следа пудры или крема. Просто поры сузились, цвет стал ровным и матовым, ни пятна, ни прыщика. Естественный румянец играл на щеках. Ресницы будто стали гуще, а глаза ярче и выразительнее.

А главное, у лица появился четкий контур: подбородок, скулы – как если бы она похудела на пару десятков килограмм. Казалось, в зеркале отражалось будущее: такой она станет, когда спорт, диета и уход за собой приведут к заметному результату. Вряд ли Доминика когда-либо так хорошо выглядела, но...

Когда Вероника похудеет, щеки все равно останутся слишком круглыми, а подбородок маленьким и узким, отчего овал лица выглядит чересчур мягким, нечетким. Глаза под реденькими бровями будут казаться больше, но этот коровий взгляд... Его ничем не исправить. Нос широковат и слишком короткий – пуговица какая-то, а не нос. И шея тоже не сказать чтоб длинная и изящная.

Да, назвать Доминику уродиной было бы преувеличением. Но даже если Вероника надорвется от усилий, красавицей ей теперь не стать никогда.

– Если магия существует, нет ли чуда, способного вернуть мне прежнее тело? Всего на один только вечер...

– Даже если есть, не советую. Оно две недели пролежало, наверное, уже черви завелись, – отозвался ангел. Веронику передернуло.

– Что за... Тебе обязательно было говорить глупость? – всхлипнула она. – Я и без того вся на нервах, а поддержки ни от кого не дождешься!

– Ты делаешь глупости, так почему бы мне их не говорить? Все честно. И хватит ныть, соберись! Ты взрослый, здоровый, дееспособный человек. Пора бы научиться самой со всем справляться, а не искать няньку в каждом встречном.

В памяти Вероники возник образ матери, еще задолго до отъезда в Америку, но уже после развода с отцом. Молодая, яркая, стройная как фотомодель в рекламе купальников, она часто смеялась и никогда не читала маленькой дочери нравоучений. Любила везде брать ее с собой, наряжать словно куклу и фотографироваться – у Вероники хранился огромный архив.

Она с мамой на яхте в купальниках одинаковой расцветки и с коктейлями с зонтиками (разумеется, в стакане Вероники лимонад). На трибуне стадиона с нарисованными на лицах флагами. В каком-то ресторане, украшенном новогодними декорациями...