– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – мягким, но уверенным голосом спрашивает девушка, на пиджаке которой блестит бейджик с именем Анна.

– Можно стакан воды, пожалуйста, – охрипшим голосом прошу я.

Стюардесса с улыбкой кивает и уходит, как будто понимает: вода мне нужна не только для утоления жажды.

Надо отвлечься. Из розового рюкзака я достаю кипу чистой бумаги. Шуршащий листок и синяя ручка – моя медитация, заменяющая разговоры с близкими. На белом листке бумаги я вывожу уже в третий раз один и тот же вопрос: «Зачем я улетаю?».

– Пожалуйста, ваша вода, – стюардесса протянула бумажный стаканчик, наполненный наполовину. Выпиваю залпом.

Я покидаю Россию. Зачем такие жертвенные изменения: бросать работу, близких людей и семью? Из страны уезжают по многим причинам: политическим, социальным, экономическим, климатическим и другим обстоятельствам, которые заставляют искать новую жизнь в других местах. Перед отъездом я убеждала друзей и знакомых: «Зима в нашей Сибири холодная, хочется сменить деятельность, завести новые знакомства, научиться чему-то новому». Мои ответы устраивали окружающих, и они понимающе кивали. Самой себе пришлось признаться. Было что-то большее. Любовь. Безнадежная и безрассудная, но такая притягательная. Не в силах этой любви ни противостоять, ни отдаться, я оставила прошлую жизнь позади.

Россия, Кемерово

3 сентября 2012 – середина 2015 года

Мне восемнадцать. Я подхожу к зданию университета, где проведу следующие четыре года своей жизни и оставлю половину своего времени. Со вздохом поднимаюсь по серому крыльцу и захожу внутрь. В холле царит полумрак, коридоры выкрашены бледно-желтой краской, пахнет старыми книгами и пылью. Заглядываю в расписание: факультет истории и международных отношений. Первая пара на четвертом этаже. Поток студентов проходит мимо – каждый из них выглядит занятым, спешащим, но при этом отстраненным. Я оглядываюсь на них, а потом направляюсь к лестнице. Свет едва пробивается сквозь небольшие окна, пытаясь осветить хоть немного тусклые пролеты.

В конце длинного коридора собралась группа студентов. Больше половины – девушки. Парни стоят в стороне, их совсем немного. Слышны разговоры, кажется, обсуждают политику Америки.

Я подхожу ближе и замечаю двух парней. Один худой и высокий с выгоревшими на солнце волосами. Его улыбка притягивает внимание – не столько из-за доброжелательности, сколько из-за странной, почти механической натянутости. Второй – полная противоположность: невысокий, с черными кудряшками, и в очках с внушительными линзами, которые увеличивали его глаза до размеров блюдец. Оба парня выглядели так, будто их вытащили из какого-то черно-белого фильма про советских студентов.

– Я Лиля. Мы будем вместе учиться, – говорю прямо, нарушая их разговор.

На мгновение они замирают и стоят в недоумении. Кажется, они не привыкли, чтобы к ним подходила девушка. Они переглядываются, по их лицам проскальзывает улыбка. Низкий, первым очнувшись, протягивает руку.

– Марк. А это Лев, – говорит он, кивая в сторону высокого.

Я пожимаю руку Марка. Он энергично трясет моей кистью в разные стороны, будто мы разыгрываем сценку из комедийного шоу. Его рука холодная и маленькая. Я приподнимаю одну бровь, давая понять, что приветствие уже затянулось. Марк заливается хохотом и отпускает мою ладонь.

Лев, не сказав ни слова, тоже протягивает мне руку и пронзительно смотрит мне в глаза. Я сразу оценила контраст их рукопожатий. Моя хрупкая рука утонула в большой теплой ладони Льва. Обволакивающая нежность прильнула к груди, но я не придала новым чувствам значения.