Ксолья, подбежав к закрытой двери, поднялась на задние лапы. Ката попыталась вставить ключ в замочную скважину, но руки дрожали, он тыкался левее замка, правее, ниже, выше и никак не мог попасть. Антония забрала ключ и в два поворота открыла дверь.

В нос ударил запах нечистот. Камера была крошечной, но с освещением даже такой площади лампа не справлялась – края терялись в сумерках, и Ката не сразу увидела сидящего на соломе Нелана.

– Во имя Яра! – Он вскочил, и это было до того быстрое и ловкое движение, словно в заточении он не провел ни дня.

– Во имя Лаара Семиликого, – шепнула Ката. В уголках глаз защипало.

Нелан шагнул к ней и остановился, смутившись. Девушка сделала ответный шаг и прижалась к его груди. Он осторожно обнял.

«Во имя Лаара Семиликого…» – снова пронеслось в голове. Она же никогда никого не обнимала подобным образом. Видела, как мама обнимала так отца, сестра – юношу, с которым встречалась тайком от родителей. Или Адайн – Кая. Но сама – ни разу. Захотелось, чтобы это повторилось вновь, прикосновения Нелана не отталкивали, они казались “своими”, словно так было всегда.

– Я рада за вас, но пора уходить, – строго напомнила Антония. Ката смущенно повернулась к ней. – Наверх, быстрее! – настойчивее проговорила рьерданка.

– После ужина начинается осмотр, нам может не хватить времени и нас слишком много, – заметил Нелан. – Выйдем через низ.

– Через низ?

Донесшиеся с лестницы голоса не дали Нелану ответить:

– … Опять, – закончил кто-то.

Их было двое, судя по шагам: тяжелому, будто заколачивающему, и более легкому.

Нелан схватил Кату и Антонию за руки, увлекая внутрь, и прикрыл дверь, но оставил щель сантиметров в пять. Послышался возглас, затем все стихло. Нелан указал девушкам на угол, стянул с себя рубаху и встал у двери. Ката вжалась в стену, точно пыталась слиться с ней. Антония превратилась и шмыгнула в тень.

Дверь открывалась медленно и осторожно. Две крысы выбежали быстрее, чем появился человек – из коридора донеслись крики и писк.

Второй инквизитор, сжимая в левой руке нож, ступил в камеру. Нелан натянул рубаху как веревку, перекинул ее через предплечье зашедшего и, потянув в сторону, ребром ладони ударил по запястью. Тот начал терять равновесие, нож со звоном упал на пол. Выпустив один конец рубахи, Нелан скакнул за спину инквизитора и закинул правый локоть ему на плечо. Он с силой надавил, заставляя опуститься, затем перекинул через шею вошедшего рубаху и прижал его к себе.

Инквизитор схватил пленника за руки и телом потянулся в сторону – тот стал наклоняться следом. Кинувшись вперед, Ката что было сил ткнула инквизитора пальцем в глаз. Хватка ослабла, Нелан успел выпрямиться и перехватить посильнее – он все тянул, тянул, тянул на себя, пока мужчина не задохнулся.

Ката так и стояла перед ним – мертвым телом с перекосившимся лицом. Она помогла убить человека, и это оказалось хуже любых прикосновений чужих рук.

Надев рубаху, Нелан потянул Кату за собой. Второй инквизитор лежал на полу, но еще шевелился. Из укусов и царапин сочилась кровь.

– Туда! – скомандовал Нелан, указывая в сторону от лестницы, дальше по коридору с камерами. Метров через тридцать он отпустил руку Каты и, присев, коснулся пола в разных местах. Скрежеча, крышка люка отъехала, показались высокие узкие ступени, уходящие в темноту.

– Будьте аккуратнее, не спешите.

Первыми пошли Ксолья и Антония – им напутствие не требовалось, темнота не мешала, и они уверенно юркнули во мрак. Южанка спускалась, держась за холодные стены. На очередном шаге она потянулась ногой вниз, не нащупала опору и вдруг полетела. Перед глазами мелькнул обрыв, сердце замерло. Нелан схватил Кату за кромку рубахи, дернул назад. Упав на пол, она с громким вздохом прижалась к нему.