Хрысь! Хрясь!

Мама родная!

Во все стороны летят кровь, перья, кишки…

Занавес!

(Выжившим актёрам просьба выйти на поклон.)

Я передёрнулась и в ужасе посмотрела на соседку.

– Тётя Тамара… Я… я не могу! Я их не смогу… ну… убить… – последние слова договорила уже срывающимся шёпотом.

Когда первый шок прошёл, и в её глазах появилось понимание, она расхохоталась.

– Да ты что, Машенька! Убивать не надо! – она легонько похлопала меня по руке. – Они тебе яйца нести будут. Захочешь, омлет сделаешь, салатик там или пирожки. Кстати, я тебя научу их печь не в духовке, а в русской печке!

Я выдохнула с облегчением, а Влад спрятал очередной смешок в кулак, делая вид, что его тут нет.

Бе-бе-бе! Тро́ллище!

– Весь секрет, – продолжила соседка заговорщицким тоном, – не в тесте и даже не в начинке, а в том самом русском ду́хе, которым печка пышет!

Я чуть расслабилась, но всё равно украдкой опять покосилась на Волкова. Тот с аппетитом доедал щи и тихо посмеивался в бороду. Интересно, это он надо мной или над ситуацией в целом?

Ну ладно, пирожки – это заманчиво. Новые навыки лишними не бывают, особенно если я тут надолго. Но гуси?! Где я их держать-то буду?

– Тётя Тамара, я… я ведь понятия не имею, как за птицей ухаживать. Да и сарая у меня нет.

– Сарай – дело наживное, – бодро отмахнулась она. – У Нюры за домом старый гусятник стоит, только подлатать нужно. Сейчас лето, а гусям главное, чтобы на ночь крыша над головой была. Да и в уходе они лёгкие: утром выпустишь, пусть травку щиплют. Только дыры в заборе заколотить надо, чтобы птица не сбежала. А во всём остальном я тебя научу.

– Завтра закончу с покосом и займусь твоим сараем и забором, – вставил Волков, отставив тарелку и сытым взглядом оглядев нас. – Тётя Тамара, Ваши щи – просто шедевр. В субботу жду с ответным визитом. Будет рагу. Отказ не принимается.

Он скосил на меня глаза и хитро добавил:

– Маша, тебя это тоже касается. Надо же как-то отметить прибавление в нашем захолустье.

– Какой ты молодец, Владик, – довольно кивнула тётя Тамара, собирая со стола посуду. – Новоселье отметить – дело хорошее.

А я сидела, слушала их и пыталась осознать, как так получилось, что я уже вписалась в какую-то гусиную ферму, пирожки и деревенские вечеринки.

Мы ещё побыли в гостях, но засобирались домой, только когда совсем стемнело. Тётя Тамара настойчиво предлагала переночевать у неё, но я уже чувствовала себя и без того неприлично обязанной, поэтому вежливо отказалась.

После недолгих уговоров мы с Волковым распрощались с хозяйкой и двинулись вниз по улице.

Фонарей в деревне, конечно, не оказалось, так что бородач включил фонарик на телефоне. Его лицо мягко подсвечивалось экраном, и от этого казалось ещё загадочнее.

– Значит, ты на лето приехала? – спросил он, бросив на меня внимательный взгляд.

Я замялась. В голове вертелось тысяча мыслей, но в итоге я решила быть честной.

– Пока, да. А дальше посмотрим.

Волков чуть прищурился.

– Дальше?.. Твои родители вообще в курсе, где ты?

Неудобный вопрос. Очень. Что сказать? Солгать, что решила пожить самостоятельно? Но какой нормальный родитель просто так отпустил бы несовершеннолетнего ребёнка в глушь?

Конечно, Волков что-то заподозрил ещё тогда, когда я звонила не маме с папой, а подруге. Но не лез с расспросами. Видимо, давал мне время самой решить, что и как говорить.

Да и тётя Тамара уже в курсе всего. Поэтому… Какой смысл врать Волкову? Всё равно рано или поздно узнает.

Я глубоко вздохнула и выдавила:

– Я сирота. Папа похоронен здесь, а мама – в городе. И мне двадцать один. Так что спрашивать разрешения не у кого, да и незачем.