– Ни одного случая не было, да-да, отсутствие Света – это тоже случайное, но более или менее прогнозируемое явление, – покивал Рэй и с беспокойством покусал губы. – Хм, что-то я никак не могу успокоиться… ты уверена, что наших охламонов можно было оставить одних там, у Арманды? Они наверняка уже разнесли половину Центра и передрались с новенькими, о которых ты говорила, наверняка!

– Нечего отлынивать, пусть займутся чем-то полезным, наконец! – фыркнула Лорна, резво подскочив с дивана. – Да-а-а. Это как раз очень тонкий момент, дорогой… Совместное обучение детей. Всех детей.

Она быстро обошла просторную светлую гостиную, щелчками активируя Экраны на всех стенах по ее периметру.

Пространство немедленно заполнилось сумасшедшим гомоном: смехом, нытьем и, музыкой, песнями, декламацией стихов, тонкими детскими голосами, будто в комнату, откуда ни возьмись, ворвалась огромная целая ватага разнокалиберной ребятни, задумавшая немедленно подправить скучный интерьер помещения.

Лорна махнула рукой, погасив Экраны, и обернулась к Рэю, продолжая разговор:

– Вся система купли-продажи основана на этом жестоком порядке: одна группа людей, рожденных в семьях, умеет существовать только в режиме продавцов, заказчиков, хозяев и потребителей. Естественно, такое положение устраивает их полностью, ничего менять они не собираются. Другая часть людей – извечный товар, выращенный в инкубаторе, с детства запертый по Куполам и отдельным каморкам, где из них пытаются вытащить если не Свет, то хотя бы какой-нибудь талант, обучить чему-то. Я хочу, чтоб эта конструкция покачнулась, потеряв опору. А это – равнодушие, презрение, страх. Я хочу познакомить эти две группы еще детьми, продемонстрировать друг другу в максимальном приближении.

– Чтобы одни начинали гнобить других прямо от горшка? – иронично поинтересовался Рэй, поглядывая на валяющийся рядом коммуникатор.

Он полдня ждал сообщения из Центра с категоричным требованием забрать буйных восьмилетних близнецов обратно домой, и более никогда, ни при каких обстоятельствах… но хрупкий связист почему-то молчал.

– Гнобить, – Лорна как будто попробовала неприятное слово на вкус и поморщилась. – Нет. Воспитанникам некогда этим заниматься. План занятий и режим расписаны почти поминутно. Кстати, за любое проявление нетерпимости следует временное исключение из Центра. Как и за отсутствие дисциплины или срыв программы.

– Тогда наших должны были исключить уже раз пять за сегодняшний день, – нахмурился Рэйлеон. – Надеюсь, вы там Пылью или еще каким транком это орущее детское месиво не присыпаете для покорности?

– Ты же все проинспектировал и сам видел – нет! Зачем? – хмыкнула Госпожа Экгер, наливая себе еще воды и закидывая в стакан свежие ягоды. – Им интересно и весело, там огромная территория, по которой можно перемещаться свободно. Есть специальные экраны – дети сами составляют себе расписание на день заранее, выбирая ту или иную игровую группу или времяпрепровождение. Но если уж выбрал – изволь вести себя подобающим образом и не бузить. Шустрые активисты обычно объединяются в то самое месиво, о котором ты упоминал. Мечтатели сидят в Оранжереях, гуляют, учатся чему-то. Список занятий очень обширный. Но главное, что после Центра Творчества, когда наши воспитанники отправляются в Академию, они совершенно по-другому относятся друг к другу. Есть, конечно, и те дети, что остаются в собственности перекупщиков и Заказчиков, изолированными. Но! Программа раскрытия таланта в Центре уникальна и очень эффективна, поэтому в скором времени, я уверена, нам начнут отдавать и этих детей.