О! Это то, что надо. Авиационная трасса пролегала южнее Камар. Следовательно, идти на звук самолета – идти на юг. А идти на юг – это значит выйти, в конце концов, к Камарам или, на худой случай, – уткнуться в Шугозерское шоссе.

Заблудившийся разведчик взял пеленг на звук и, перемещаясь в намеченных им створах древесных стволов потопал, как он считал, в южную сторону. На самом же деле двигался он совсем в противоположную сторону, с каждым шагом все больше удаляясь от деревни. За гул лайнера он принял шум вертолета лесоохраны, который раз в месяц пролетал севернее Юферовского болота.

Очень скоро, забравшись в непролазные чащи, Жуков понял, что его курс неверен. Он развернулся на 180 градусов и в наступивших сумерках, спотыкаясь о кочки, обходя поваленные деревья, поплелся назад.

Тьма сгущалась. Нужно было выбирать местечко посуше и готовить лежбище на ночь. Хотя Дима и получил в армии навыки существования в ночном лесу, но остаться в тайге до утра без живого огня, было не очень то приятно. И звери шастают, и лесные духи из местных легенд на ум приходят.

Сначала он подумал, что ему показалось. Но нет, запах дыма становился все явственнее. Скорее всего, где-то невдалеке жгли костер. Наверное, охотники или рыбаки. Крюков перестал ломать еловые лапы. Он срочно определил направление легкого воздушного потока и пошел против него.

Идти было трудно. Темень залила все вокруг. Лишь еще не совсем потухшее небо просвечивало сквозь черные ветви деревьев. Дима шел медленно, натыкаясь на стволы. Он часто падал, но не унывал: дымный дух становился все сильнее. Наконец впереди запульсировало оранжевое пятнышко.

Когда Дима, перейдя вброд какую-то речку и поднявшись по откосу, приблизился к костру, он увидел человека, который сидел у огня. Этот неизвестный обернулся на хруст Диминых шагов, поднялся от костра и крикнул в темноту:

– Тимоха! Это ты?!

По фигуре и голосу Дима узнал в неизвестном деда Сергея, бывшего хозяина теперешней крюковской избы.

– Здорово, дядя Сергей. Это не Тимоха. Это Дима Крюков из Камар.

– Митрий! Ядрит-твою за ногу! Какая нелегкая тебя по ночам носит?

– Да, вот. Заблудился малость.

– Ну, маткин берег, здесь и блудить- то негде. Взгляни на компас и иди на юг.

– Ха! На юг! То-то и оно, что компас-то я забыл дома.

Дед Сергей вновь сел к костру и пригласил к огню Диму. Тот выбрал из груды валежника, собранного дедом Сергеем, пару стволиков, положил их поближе к вялому пламени и с удовольствием уселся, вытянув усталые ноги.

– Со мной все ясно, – усмехнулся Дима, – а ты-то, что здесь делаешь?

– Этого раздолбая жду. Тимку Минькова.

– А, где он?

– Да хрен его мудилу знает! Пошли мы с ним в Андреев угол за брусникой. Ну, взяли с собой по бутылке. Перед заходом на болото я глотнул немного, а тот мамай губатый всю выдул и на болото идти не захотел. Ты, говорит, иди, а я немного посплю и потом приду. Пузом улегся на валежину и отрубился.

Дед Сергей прикурил от уголька и продолжил:

– У меня уже полный короб ягоды, пора домой, а он всё не возникает. Вышел я на то место, где Тимоха заснул. Валежина лежит, а его нет. Ранее сговорились мы, в случае если разойдемся, ждать друг друга на взгорке у речки. Вот я и жду!

– Понятно, – отметил Дима, – а теперь скажи, где мы находимся? Куда это меня вынесло?

Дед Сергей расхохотался:

– Ну, ёра-мора, ты даешь! Неужели не узнал знакомые места?

– Нет.

– Да, у Черной речки мы, на Семеновой пожне.

– Ни фига себе! – воскликнул удивленный Дима, – Так здесь же до Камар рукой подать.

Действительно, через Семенову пожню проходил северный ход и по нему до деревни было не более двух километров. Добраться отсюда домой,