был заключен контракт, согласно которому, Марлен получала 1750 долларов в неделю. В следующем своем фильме «Марокко», Марлен одела смокинг, породив моду на ношение женщинами брюк. Во всех своих картинах Марлен неизменно играет женщин с сомнительной репутацией. И зачастую ее стиль, манерность, мастерство актрисы, будут в значительной степени обогащать фильм. Некоторые сценарии были довольно плоские, и только участие Марлен, ее волшебная способность обращаться к зрителю, ее способность смотреть на зрителя так, будто она знает и понимает каждого из них, делали картины успешными. Она покоряла поклонников по всему миру, а также режиссеров, продюсеров, актеров. Среди тех, кого называют возлюбленными Дитрих, были видные писатели: Эрнест Хэмингуэй и Эрих-Мария Ремарк. Ихвестно, что Ремарк называл Дитрих «Пумой». Марлен и вправду напоминает это красивое сильное животное, светлого окраса. Также у актрисы был бурный роман с французским актером Жаном Габеном. То время, когда Дитрих работала в кино, было довольно целомудренным. Не было откровенных сцен, обнажения. Актрисы, как говорили тогда, всё должны были «делать глазами». Марлен могла глазами выразить абсолютно всё – от любви и страсти до злости и ненависти. Природа наградила ее хорошим ростом, пропорциональным телом, стройными ногами. Она была обладательницей красивых рук, с хрупкими запястьями и длинными узкими пальцами. Режиссеры знали это и старались побольше снимать руки Марлен. В кадре она часто красиво курила, держа сигарету пальцами с ярким маникюром или пила шампанское, изящно держа бокал в руках. Ноги Дитрих достойны отдельного упоминания – оценив их длину и форму, режиссеры почти в каждом фильме старались показать ноги Марлен. В первом же американском фильме «Голубой ангел» Марлен предстает в чулках с подвязками. Потом ее будут снимать в коротеньких шортиках, в балетной пачке, экзотических мини-костюмах, колготках в сеточку, стремясь показать линию бедер, красивые колени и тонкие лодыжки Марлен. Саму Дитрих повышенное внимание к ее ногам изрядно раздражало. Со свойственной ей прямотой, она признавала, что иногда в фильмах «мои ноги были совсем ни к месту». Она рано поняла свою привлекатльность и умение нравится противополжному полу. Но умная Марлен, понимала что одной внешности мало. Все мало мальски привлекательные девушки стремились в актрисы. Она упорно стала развивать необходимые для артистки способности, хореографические и вокальные. Чтобы быть звездой, нужно ослеплять своим видом, решила Марлен, она призвала на помощь свою фантазию и при содействии закройщиц и швей творила настоящие произведения искусства. Её платья всегда были из супертонких материалов и сверхдозволительной прозрачности – шелковые, шифоновые, газовые. Дитрих любила кружева, с ног до головы облачаясь в валансьены и фриволите. Обожала cтразы, бисер и стеклярус. Марлен заказывала модисткам платья, целиком расшитые бисером, весили такие наряды несколько килограммов, а надеть их можно было только при помощи двух человек и к тому же вытянувшись в струнку. Но ни на ком больше стеклярусные платья не смотрелись так эффектно. Дитрих говорила, что если бы не была артисткой, то одевалась бы гораздо проще: «Я одеваюсь для имиджа. Ни для себя, ни для публики, ни для моды, ни для мужчин». При этом умопомрачительные туалеты, ни в коем случае, не затмевали свою хозяйку. Дитрих славилась невероятным умением «перетягивать одеяло на себя», даже если находилась в обществе женщин более молодых и более красивых. Офицерская осанка, надменно вскинутые брови, но живой заинтересованный взгляд и легкая улыбка притягивали взгляды людей. Для очень многих актрис, Марлен была примером для подражания, а режисеры открыто наставляли своих старлеток – смотри на Дитрих, учись у Дитрих, копируй Дитрих. Отличительным знаком Марлен было и ее отношение к публике. Многие артисты, выходя к зрителю, едва кивали головой в знак привествия, словно боясь уронить с головы воображаемую корону. Некоторые и вовсе ограничивались взмахом руки. Дитрих же буквально отвешивала «земные поклоны». Она кланялась зрителям в пояс, сгибаясь всем своим станом и почти касаясь руками пола. Даже находясь в очень почтенном возрасте она глубоко и многократно кланялась публике, привествуя ее и благодаря за внимание. Дитрих ценила людей и особенно своих друзей, дружба для Марлен была превыше всего. Она признавала, что другом быть нелегко, для поддержания действительно близких и доверительных отношений нужно прикладывать значительные усилия. Но также считала, что усилия стоят того: «Когда у тебя есть верные друзья, ты как будто летишь на парусах и тебе сопутствует попутный ветер». Марлен говорила, что у нее «русская душа» и называла лучшим своим качеством стремление отдавать другим то, что кому-либо очень нужно. В киномире того времени главным студийным актрисам не полагалось быть матерью, а у Марлен, тогда только приехавшей в Голливуд из Берлина, была маленькая дочь. Начальство студии пыталось оказать давление на Дитрих, чтобы она нигде не упоминала и нигде не показывала свою дочь. Они хотели чтобы вся Америка узнала Марлен, как молодую незамужнюю и не имеющую детей актрису. Дитрих проявила характер и отказалась прятать своего ребенка. Она жила вместе с дочерью, проводила с ней свободное время и не скрывала ни от кого. Тогда киноначальники решили, если нельзя сделать так, чтобы ребенка не было, пусть тогда он будет неопределенного возраста. Студийные фотографы снимали Марлен вместе с дочерью, но снимок обрезали по пояс, для того, чтобы было сложнее определить возраст ребенка, а соотвественно и возраст самой Дитрих. Отвоевав право иметь ребенка, во всем остальном Дитрих приняла правила «игры в кино». Она стала именно такой, какой хотели ее видеть студия и публика: красивой, сексапильной, с выверенными позами и эффектными жестами. Но главное, Дитрих твердо усвоила, что голливудская актриса обязана быть вечно молодой, и никак иначе. Этому правилу Марлен будет железно следовать всю свою жизнь.