Лишь после того, как она почти уже совсем не смогла ходить, Дитрих покинула сцену и уединилась в своей парижской квартире. Дитрих презирала старость и немощность и ни за что на свете не желала, чтобы хоть кто-то видел ее старой больной женщиной. Она больше не имела возможности контролировать свой внешний облик и предпочла спрятаться навсегда. Навещать актрису могли только ее дочь и внуки, лечащий врач и приходящая горничная. Всем остальным в доступе к актрисе было отказано. «Они приходят не ко мне, они приходят посмотреть на меня. Я работала 60 лет, не для того, чтобы возраст разрушил представление людей обо мне» – говорила Марлен. Несколько лет она вела широкую переписку со своими многочисленными возлюбленными, поклонниками и друзьями, а также подолгу и с удовольствием общалась с ними по телефону. Внук Дитрих, сын ее дочери Марии, Питер Рива вспоминает Марлен: «Когда я рос, я знал, что есть такой человек, которого мы называли «Мэсси», моя бабушка. Но когда звонил телефон, и если разговор был связан с ее профессией, она полностью менялась. Я видел, как моя бабушка подходит к телефону и становится Марлен. Изменение было заметно сразу. Она в раз подтягивалась, откидывала плечи – это выглядело так, как будто она надевала какой-то воображаемый мундир». Добровольное затворничество Дитрих было той дорогой ценой, которую она заплатила за то, чтобы не покрыть пятнами свой сверкающий образ.

Пытаясь найти свою идеальную «Скарлетт О’Хара», киномагнат Дэвид Сэлзник просмотрел десятки метров кинопленки, часами разглядывая лица претенденток. Он никак не мог выбрать актрису, начало съемок фильма затянулось на два года. Кастинг девушек на роль Скарлетт был общенациональным и составил рекордные 1400 человек. На пробах костюм героини снимали с одной девушки и тут же надевали на другую. Каждая актриса получала не более двух-трех минут времени перед кинокамерой. Вивьен рассказывала в одном из интервью, что когда на пробах ей принесли костюм, тот был еще теплым от тела предыдущей актрисы. Самые именитые и красивые актрисы Голливуда, такие как блистательная Бэтт Дэвис, темпераментная Талула Бэнкхед, красавица Полетт Годдар, а также Норма Ширер, Джоан Беннет и Джин Артур, поддерживаемые армиями своих поклонников, бились за роль как тигрицы. Вивьен не была американкой и не была крупной актрисой, но она стопроцентно попадала под описание Скарлетт в романе М.Митчелл. Туманная влажность Лондона обеспечила актрисе такую же белизну и свежесть кожи, как «лепесток магнолии», а еще высокие скулы и светло-зеленые глаза, сияющие как звезды. Будучи очень хрупкого сложения, Вивьен могла предложить узкую талию, описываемую автором романа, как «бесспорно самую тонкую в трех графствах штата». Лично от себя Вивьен добавила к книжному образу красавицы Юга, капризно выгнутую правую бровь. Осанка и плавная походка были результатом занятий танцами и фехтованием. После многих месяцев мучительных раздумий, Сэлзник остановил свой выбор на Ли. Америка взбунтовалась, что на роль Скарлетт, книжного идола нации, выбрали британку. Была развернута целая кампания, осуждающая выбор продюсеров, на студию приходило огромное количество писем с выражением протеста. К шумихе подключились пресса и радио, влиятельная колумнистка Х.Хоппер назвала такой выбор «оскорблением для каждой американской актрисы». Но Сэлзник сумел не поддаться массовой истерии и отстоял кандидатуру Ли. Так, всего в 25 лет Вивьен получила самую желанную женскую роль в кино 30-х годов. Фурор «Унесенных ветром» моментально вознес ее на артистический олимп. Молодую актрису полюбили за ее красоту, талант и интеллект. Она была очень эрудирована, владела обширным познаниями в литературе и искусстве, архитектуре и декоре, садоводстве и кулинарии. Все мужчины, знавшие Ли, в один голос твердили, что помимо утонченной красоты, она еще была очень обаятельна, имела мелодичный голос и отменные манеры. Даже после того, как она развелась со своим мужем Лоренсом Оливье, британцы продолжали называть ее Леди Оливье, таким способом выражая свое уважение и восхищение актрисе и женщине.