Красивая работа Юлия Чернова

Тимоти Зану

с великой благодарностью за его книги, радовавшие и спасавшие меня в самое тяжелое время.

А также переводчику

Т. Каррде, чье неизменное чувство юмора украсило мою жизнь.

Рейс был тяжелым. Хуже того – изматывающим и нудным. А главное, совершенно безрезультатным. Ни дерзких налетчиков, ни даже обломков кораблей обнаружить не удалось. «Грозовой небосклон» месяц прочесывал Гиблый сектор – и ничего, ничего!

На Семивратье брезгливо поджимали губы: «Караванщики просто отдали корабли и груз? Без боя? Капитан, вы издеваетесь?»

Губернаторский дворец сочился презрением. Городские советники озлобленно тявкали. Капитан знал – стоит возвратиться на базу, и глава совета спустит на него всю свору.

С главным советником они ладили скверно – как по обыкновению ладят военные командиры с гражданскими чиновниками. Пожалуй, даже чуточку хуже. В прошлом году капитан разгромил в пух и прах идею советника о поддержке войсками колонии на Яффире. (Колонисты сумели довести до восстания обычно тихих и безответных местных жителей. Глава совета вбил себе в голову, что подавить восстание труда не составит: кроткие аборигены сражаться не умеют. Этот умник не учел, что на помощь яффирцам устремятся воинственные соседи. Капитан не собирался ни втягивать колонистов в серьезную бойню, ни превращать собственных солдат в пушечное мясо. Городские советники в кои-то веки вняли разумным доводам (не иначе потому, что у десятка влиятельных чинуш дети щеголяли нашивками юных выпускников Военной Академии, а еще у десятка – сидели за штурвалами истребителей). Словом, военная экспедиция не состоялась, конфликт на Яффире уладили дипломаты (колонисты еще пару месяцев продолжали бомбардировать совет гневными петициями, пока унялись), не пришлось даже докладывать в столицу, но… С тех пор главный советник смотрел голодным когтехвостом.)

Капитан с силой потер лицо. Да, он устал, но возвращение на базу отдыха не сулило. Вообще, не сулило ничего доброго – ни ему, ни экипажу. Поэтому когда взвыла сирена, команда дружно возликовала. Неужто – после стольких мучений – они напали на след?!

Они вышли из подпространства и сразу увидели… нет, не вооруженных до зубов пиратов и не следы побоища. Просто неуклюжую черно-бурую посудину, поменьше лайнера, побольше яхты. Судя по иллюминаторам и единственной кормовой батарее, это был пассажирский корабль. Правда, оставалось загадкой, как он оказался вдали от всех трасс.

– Сканирование? – спросил капитан, не отрывая взгляда от экрана.

– Минутку, – откликнулся помощник, стоявший у пульта, и тотчас доложил: – Завершено. Скрытого оружия не найдено. Двигатели в порядке.

– Тогда, спрашивается, что они тут делают? – подал голос второй пилот.

– Свяжитесь с ними, – приказал капитан, – послушаем их версию.

Помощник склонился над передатчиком, определяя частоту. Минута – и он произнес тихим голосом, исполненным мрачного предупреждения:

– «Грозовой небосклон» неопознанному кораблю. Назовите себя и разъясните свои намерения.

В динамиках послышался необъяснимый гвалт. Можно подумать, члены команды препирались, кому именно отвечать. Потом отдаленный – словно говорили, отвернувшись от микрофона – женский голос задумчиво спросил:

– Кто-нибудь знает, на что нажать, чтобы ответить?

Снова последовал невнятный гомон, и выделился мальчишеский голос:

– Нажимай на все кнопки подряд.

– Ага, и наткнусь на кнопку запуска ракет? Думаешь, им это понравится? А то, чем они ответят – понравится нам?

Помощник застыл, недоверчиво разглядывая динамик, затем покосился на капитана. Тот поднялся, отстранил помощника и вступил в разговор.

– Мы вас отлично слышим. Говорит… – он назвал свое имя и звание.

– Кто-нибудь понимает эту тарабарщину? – спросила женщина, явно обращаясь не к нему.

Судя по глубокомысленному молчанию, догадливых не нашлось.

– Хорошо, а кто-нибудь знает какие-нибудь языки, кроме всеобщего? – настаивала женщина.

– Я знаю альфа- и бета-лингва, – доложил подросток.

– Ну, так попробуй…

– Это машинные языки.

– Здорово! Еще варианты?

– Ты же сама учила в школе кордейский.

– Учила – не значит выучила. Впрочем, если хотите, могу порадовать их считалочкой про зимний дождь.

– По-моему, он говорил на всеобщем, – вплелся в разговор еще один тоненький дребезжащий голосок.

– Такой дремучий акцент? – усомнилась женщина. – Куда же это нас занесло? Ладно, попробуем еще раз. Вы нас слышите? Отвечайте, пожалуйста, медленно.

Капитан и прежде знал, что способностями к языкам не блещет, но в освоении всеобщего, казалось, немало преуспел. Похоже, только казалось.

Он повторил уже сказанное, четко выговаривая каждый слог.

Чужаки примолкли. Потом женщина неуверенно обратилась к группе поддержки:

– Как думаете, это он представился или выругался?

Послышалось сдавленное бульканье – второй пилот слишком уважал капитана, чтобы расхохотаться в голос.

Чужаки немного поспорили, и женщина заявила:

– Пожалуй, рискну, – она снова подалась к микрофону: – Командир, даже если я потренируюсь недельку, вряд ли сумею произнести такое имя, не обидев вас.

Капитан и не усомнился: она даже звание умудрилась переврать.

– Поэтому либо придумайте что-нибудь попроще…

– Не зли его, – встрял кто-то.

– Либо я стану обращаться к вам просто «командир», – торопливо прибавила она.

Он почел за благо согласиться на «командира».

– Что вы здесь…

– Меня зовут Акация, – перебила женщина.

Тут же кто-то, стоявший рядом с ней, ужаснулся:

– Это прозвище!

– А ему не все равно?

– Мы вступили в официальные переговоры…

– И что?

– Акация – это же дерево! Разве можно вести переговоры с деревом?

– Судя по его акценту, он и про баобабы не слышал, не то, что про акацию.

– А вдруг слыхивал?

– Правильно говорить «слышал». Не позорь нас перед чужеземцами.

– Хорошо, СЛЫШАЛ. Теперь решит, что нас тут целая оранжерея.

Капитан мельком огляделся. На пол от смеха не сползал только второй пилот, и только потому, что был пристегнут к креслу.

Женщина снова заговорила чуть громче:

– Вообще-то, меня зовут Аннаткиренаиремси, если это важно, но друзья обычно называют Акацией… Это такое растение, – прибавила она после паузы.

Капитану срочно пришлось записаться в друзья: у него не было ни единого шанса правильно выговорить ее имя.

– Прекрасно, Акация. Кто вы такие и откуда?

– Нас двенадцать человек, – сообщила она. – В смысле, человек десять, еще дверг и метуса.

– Объясни про мою воду, – встрял новый голос, тихий и свистящий, и тут же со всех сторон зашикали.

– Да подожди ты со своей водой!

– У нас, того и гляди, кислород закончится, а она про воду!

– Мы туристы…

– Кто? – прервал капитан.

– Туристы… путешественники…

– Да скажи ты просто: пассажиры, – подсказал дребезжащий голосок.

– Пассажиры, – послушно повторила женщина. – Нам обещали роскошное путешествие… На деле оказалось не так роскошно… Завтраки были отвратительные.

– Что завтраки, я вчера ошпарилась в бассейне!

– А эта грязь на нижней палубе…

– Пф-ф, вспомните только сырое постельное белье!

– А дырявые шторы?

– Вы лучше вспомните, как меня поселили в каюту с засорившимся унитазом…

Наступила тишина, туристы уважительно примолкли, впечатленные масштабом трагедии.

В тишине капитан слушал, как его бессердечный экипаж стонет от смеха.

Женщина с чего-то вспомнила о переговорах и продолжала:

– В довершении всего, нас бросили.

– Прошу прощения? – переспросил капитан.

– Да, мы тоже сначала не поверили. Утром, однако, мы остались без завтрака, а когда отправились на поиски съестного… чего угодно, хоть мерзких пончиков…

– Или бурды, именуемой кофе, – вступил хор.

– Мы были согласны даже на гнусное подтаявшее мороженое…

Второй пилот, казалось, отличался завидным спокойствием, но тут не выдержал.

– Я сплю. Мне снится кошмарный сон, – и он отчаянно взмолился: – пожалуйста, разбудите меня.

Никто не откликнулся – команда упоенно внимала переговорам.

– Короче, мы не нашли ни еды, ни экипажа. Все исчезли – от капитана до последней горничной.

– До их исчезновения вы не заметили ничего подозрительного?

Туристы некоторое время совещались, наконец, женщина сообщила:

– Вчера вечером взвыла сирена. Мы как раз сидели в баре…

– Где, простите?

– В баре… Ну, в кают-компании… Место такое, где можно выпить… алкоголь.

– Понятно. Продолжайте.

– Когда сирена завыла, мы выскочили на верхнюю палубу, но помощник капитана заявил, что экипаж проводит учения, и нас это не касается. Мы спокойно вернулись в бар, поболтали еще часок и разошлись.

– Корабль двигался в подпространстве?

– Не знаю. В баре нет иллюминаторов.

– А в каютах?

– Есть, конечно… Эй, кто-нибудь в окошко выглядывал?

Судя по тишине, излишней любознательностью не страдал никто.

– Мы, между прочим, немалые денежки отвалили за этот тур, – пожаловалась Акация. – Хотели мир посмотреть.

– Это раньше, – вмешалась дребезжалка. – А теперь нас как-то сразу потянуло домой.

– Не могли бы вы нам помочь? – заискивающе промолвила женщина, и остальные туристы затаили дыхание.

– Попытаюсь, – ответил капитан.

Последовал облегченный вздох.

– Сейчас заберем вас на свой корабль.

– Он это серьезно? – женщина опять отклонилась от микрофона, не догадываясь, что ее прекрасно слышно. – Он что думает, мы напялим скафандры, откроем люк и полетим в их сторону, толкая перед собой чемоданы?

– Какие чемоданы? – вскипел парнишка. – Ты о чем думаешь?!