Акация пленительно улыбнулась (капитан тут же почувствовал себя неуклюжим подростком) и поплыла навстречу. Двигалась совершенно беззвучно, босые ноги утопали в мягком покрытии пола. Приблизившись, Акация обволокла его ароматом каких-то изысканных духов и проворковала:

– Мы так признательны, командир.

Одета она была подобно низкорожденной – в брюки и куртку, а вот причесалась на манер знатной дамы: тугие темно-золотые спирали, перехваченные алыми лентами, доставали почти до лодыжек.

Капитан почувствовал, как оба лейтенанта за его спиной перестали дышать. Для бедных воинов, что месяцами с корабля не вылезают, испытание выдалось непосильное.

– Мои люди проводят вас на борт «Грозового небосклона».

– Какое поэтичное название, – ввернула Акация, похоже, «дремучий акцент» уже не мешал пониманию.

– Вещи оставьте здесь. Для тщательного досмотра.

Акация, против ожидания, смолчала, а вот старушка съехидничала:

– Ах, боюсь, вы разочаруетесь. Мои панталоны давно вышли из моды.

Капитан в свою очередь смолчал, только приглашающе помахал рукой.

…Оказавшись на борту «Грозового небосклона», гости особого восторга не выказали. Еще бы – ни сверкающих полировкой стен, ни ковров, ни оранжерей, ни волшебных иллюзий… Правда, на военные пайки накинулись с жадностью – похоже, бедолаг и впрямь кормили скверно.

Судя по тому, что никаких фатальных повреждений на корабле не обнаружилось, бедные пассажиры… как их… туристы… стали жертвами очередного мошенничества. А что, недурной способ прикарманить деньги путешественников да еще страховку за корабль получить. Лекарства от алчности еще не изобрели.

Капитану редко доводилось задыхаться от гнева – сейчас был именно тот случай. Несчастных бросили на верную гибель – «Грозовой небосклон» обнаружил их случайно. Бедолаги и на помощь-то позвать не умели…

Заставив себя успокоиться (все равно, до аферистов не добраться) и поручив самым юным воинам развлекать гостей, капитан возвратился в рубку. Следовало доложить о случившемся губернатору и совету. Конечно, с этим отлично справился бы старший помощник, но… Не торчать же в салоне, поедая глазами Акацию и чувствуя себя полным идиотом. Впрочем, за весь проклятущий рейс он никем иным себя и не чувствовал.

Вечером они приземлились в Южном порту. Капитан стоически выдержал шквал благодарностей и проводил взглядом уплывавшую по галерее Акацию.

Да, происшествие случилось забавное.

Жаль, впереди ничего подобного не ожидало.

Командир частенько общался с высокорожденными, но не встречал ни одного, чтобы не был гадом (а если дама – гадюкой).

А этот, у колонны, жалил особенно ядовито. Весь он был какой-то узкий – такой в любую дыру пролезет. Узкие плечи, узкое лицо, тонкие губы. (Только раздвоенного языка и не хватало.) Да еще бесцветный – светлокожий, белобрысый, с белесыми бровями и ресницами. И на этой бледной физиономии светились разноцветные глаза высокорожденного – желтый и фиолетовый.

Главный советник Рэст.

Годами и ростом они с капитаном были равны, но советник всегда умудрялся взирать свысока.

– Капитан, – он слегка тряхнул головой: то ли поклонился, то ли мошку отогнал.

– Советник Рэст, – капитан ответил коротким уставным кивком.

– Пройдемся? – советник отлепился от колонны, и они двинулись вниз по спиральному пандусу.

На Семивратье гостеприимство почиталось доблестью, а потому в губернаторском дворце вечно было не протолкнуться. Здесь находили приют и местные таланты, и заезжие знаменитости, прихлебатели всех мастей, столичные щеголи, дипломаты (Семивратье хоть и считалось глубокой провинцией, но занимало столь стратегически выгодную позицию, что соперничало со столицей). Гостей кормили, ублажали, развлекали… Они же в ответ развлекали и ублажали хозяев, приносили новости – порой важнейшие, ссорились, соперничали, выслуживались…