— Это ещё почему? — возмущённо вопрошает Глафира. — Ты сделаешь всё, что мы тебе прикажем!

— Так, женщины! — бьёт ладонью по столешнице господин, заставляя нас-троих вздрогнуть от испуга, и поднимается с места. — Я всё ещё не понимаю ваш замысел!

— Дорогой, нас разве когда-нибудь интересовала Корона? Нет. Напомню, что ты сам не обрадовался тому, что нашу кровиночку придётся отправить на растерзание столичным стервятникам. И вот — наша дочь нашла выход! Разве не чудесно? Мы выдадим... — ой, совершенно не важно, как её зовут! — за нашу дочь. На отборе она будет держаться в середнячках: не бросаться в глаза, но и не сильно плоховать, чтобы не позорить нашу семью. А Глафирочка в это время, — смотрит она на дочь, — поживёт в деревне? Да, милая? Там гораздо спокойнее, чем в суматошной столице близ Короля-чудовища. Мы сделаем так, что никто и не узнает о нашей маленькой шалости, которую мы устроим, чтобы уберечь нашу дочь.

Теперь господин всматривается в моё лицо пристальнее, заставляя моё сердце биться чаще, чем было минуту назад. Я не могу никуда уехать! Заменять на отборе Глафиру? Да они с ума посходили! И похоже, все втроём! Даже, если не брать в расчёт все прочие «не», кто в здравом уме примет служанку за благородную девицу?! В моём характере просто нет необходимых качеств: надменности, гордости и величия!

— Нет! — не сдерживаюсь я в итоге. — Нет! Я не могу! Не могу никуда поехать. У меня сестра. Она... Понимаете, она не может ходить. Ей нужна постоянная забота!

— Что-то припоминаю... — сужает глаза женщина. — Пару лет назад мы возвращались из деревни, где проводим лето... Одна из повозок со слугами перевернулась, несколько человек сильно пострадало, ещё больше умерло на месте. А одной повезло так, что даже царапинки не осталось. Это была ты, верно?

Вообще-то царапины на мне были, и ещё какие!

— Твоим матери и бабке совсем не повезло, — продолжает госпожа, своим равнодушием вонзая нож в мою едва зажившую рану. — У сестры повреждён позвоночник. Что ж! Королевский отбор и для тебя выход!

— Что... что вы имеете ввиду? — озадаченно смотрю я на госпожу.

— Мы предоставим твоей сестре лучшие условия, глупая! За твою услугу, разумеется. Она отправится вместе с нами в деревню, будет наслаждаться свежим воздухом, просторами... Жить наравне с нами. Почти. В любом случае, мы обещаем тебе, что она будет круглосуточно окружена заботой и вниманием. И потом, насколько мне известно, она скоро войдёт в брачный возраст? Что ж! Мы и судьбу её устроим! Предложение, Иванна, очень выгодное для тебя, с какой стороны не посмотри. Соглашайся. Ты не сможешь остаток жизни тянуть её на своих плечах, да и здесь ей мужа не найти. А в деревне мужчины не так привередливы.

Боги! Госпожа — страшная женщина, раз составила план за каких-то пару секунд!

— Мне... мне нужно время... поговорить с сестрой... я... не могу так сразу согласиться, — лепечу я.

— Что за глупости?! — восклицает Глафира, молчавшая непривычно долго. — Это самое выгодное предложение, которое тебе могла предоставить моя семья! Ты обучишься манерам, будешь носить красивые наряды, несколько месяцев проведёшь в столице! В высшем, на секундочку, обществе! Когда бы ещё тебе выпал такой шанс? Да никогда! А тем временем твоя покалеченная сестра будет кататься как сыр в масле, попутно выбирая себе жениха! Не вынуждай моего отца приказывать тебе, иначе мы и без всяких сделок обойдёмся!

— Твой отец, Глафира, — прокашливается мужчина, словно только сейчас обрёл способность говорить, — ещё даже согласия не давал на эту авантюру.

— Папа! Ты разве не желаешь мне добра?