Она постучала, и дверь открыла Доминика, яркая блондинка, одетая в элегантный светло-бежевый домашний костюм.

– Пани Янина, что-то случилось? – она улыбнулась слегка натянуто.

– Случилось, деточка. Моя Марыська пропала, может, видели что-то? К моему дому мимо вашего не пройти. Да и камеры у вас установлены… – начала она, разглядывая уютную гостиную за спиной хозяйки. – Вот, кстати. Угощайся, – она протянула тарелку с кексами девушке.

– Коза? – Доминика изобразила удивление. – Нет, не видели.

Нехотя взяла тарелку, поставила на барную стойку, отделявшую от гостиной кухонный уголок с островком и суперсовременной техникой. Чашечку кофе или хотя бы пройти и присесть она не предложила, поэтому пани Янина топталась на пороге.

– Может, по камерам посмотрите?

Доминика растерянно взмахнула ресницами и заметно напряглась.

– У нас со вчерашнего дня какой-то сбой, интернет не работает, а они через интернет подключены. Вот, мастера ждем. – Пани Янина, мне нужно в магазин, если хотите, позже поговорим. – она шагнула навстречу, и Янина инстинктивно сделала шаг назад, оказавшись за порогом.

– Всего доброго. Хорошего дня, – снова напряженно улыбнувшись, прошелестела Доминика и закрыла дверь практически перед ее носом.

– Да уж, конечно, позже, – буркнула Янина, уходя.

Доминика, вернулась в гостиную, подошла к барной стойке и, постучав безупречным маникюром по полированной столешнице, о чем-то задумалась.

– Чего это она приходила? – спросил Олек, спускаясь в гостиную. Черная майка с коротким рукавом обтягивала его торс, аккуратная бородка явно побывала в руках дорогого барбера, да и в целом он выглядел так, будто только что вернулся со съемок в модном журнале.

– Не нравится мне эта сумасшедшая старуха. Ходит, что-то вынюхивает. Говорит, коза у нее пропала. Просила записи с камер.

Олек вздрогнул.

– Надеюсь, ты ничего не показала?

– Конечно нет, я еще не сошла с ума.

Она взяла тарелку с кексами и без сожаления отправила их в мусорку.

А пани Янина в это время продолжала свои поиски. Ее путь лежал к дому Магды, мамы Бартека, того самого сорванца, которого она застукала возле своего сада.

Когда пани Янина вошла в дом, Бартек сгорбившись сидел за компьютером.

– Ну, рассказывай, – строго начала она.

– Что рассказывать? – Бартек съёжился ещё больше.

– Ты что-то видел. Рассказывай, – настойчиво повторила она.

Бартек затряс головой, но его взгляд метнулся к углу, где стояла грязная пара ботинок.

– Чьи это? – указала на них пани Янина.

– Мамы, – быстро ответил он, не поднимая глаз. Выглядел он совершенно потерявшимся и беспомощным, и она решила больше его не мучить.

– Бартек, – ее голос теперь звучал тепло и проникновенно.

– Ты же знаешь, что мне можно доверять. И знаешь, что я доберусь до правды.

Бартек резко встал и выпалил:

– Я ничего не знаю!

Он выбежал из комнаты, оставив пани Янину наедине с настороженной тишиной дома.

– Тааак, – протянула пани Яня. – Становится все интереснее и интереснее, – пробормотала она себе под нос и, взяв на заметку ботинки, направилась к следующей цели.

Тем временем у пани Янины от этой беготни страшно разболелось колено.

“Надо бы намазать Вандиной мазью”, – думала она по пути домой. Взяла в прихожей свою трость, которая стояла без дела уже довольно долго, и отправилась по дорожке к лесу.

Солнце клонилось к закату, бросая длинные тени на тропинку. Пани Янина шла медленно, прислушиваясь к звукам леса. Говорили, что козу видели в последний раз где-то на поле за деревьями.

Дойдя до небольшой прогалины, она остановилась, опираясь на трость, и внимательно осмотрела местность.