Кто-то шумно протопал мимо к озеру. Ника выглянула из-под полога и увидела в сероватом дождливом сумраке силуэт в плаще и шлеме и улыбнулась. Женя решил не упускать дождевой пейзаж и решил запилить видео в непогоду.

Ника закрыла полог и снова легла.

Через полчаса, когда она уже совсем засыпала, ее снова побеспокоили – чья-то возня, шушуканье, взвизг "молнии" на чьем-то пологе. Как будто те самые голоса, которые она слышала днем в заброшенном доме.

Вейдер выбрал лучший вид на озеро с дождевой тучей, спустившейся почти до самой поверхности воды, установил штатив, прикрыл телефон специальным зонтиком и начал эфир. Несмотря на ночное время, в онлайне оказалось несколько подписчиков, и первые лайки посыпались уже через минуту лайва. Да, вид был удачный – на фоне потемневшего неба и свинцово-серого озера.

За валунами кто-то вылез из палатки. В ночной тишине, сопровождаемой лишь тихим шелестом дождя, отчетливо прозвучало нецензурное ругательство.

– Какая еще Лизка Кокина, – человек снова выматерился, – совсем уже (ругательство), уроды! Я вас всех тут… – очередной матерный глагол.

Вейдер узнал голос толстяка. "И отчего это он так раздухарился среди ночи? Орет на весь лагерь…"

– Нормально, в окна х… всякую бросают, – продолжал негодовать толстяк, – узнаю, кто, – он продолжал щедро сдабривать свою речь крепкими выражениями, – на рожу эту писульку налеплю!

"А, ему в палатку бросили записку, от которой он и завелся! Да, не лучший поступок, хулиганство, конечно, неприятно, когда тебе ночью что-то в окно бросают. Но это не повод такую истерику закатывать!"

Комок бумаги перелетел через валуны, прямо под ноги блогеру. Снова ругательство с обещанием "порвать за такие приколы". Закрылся полог палатки.

Малышев поднял и разгладил листок и в тусклом сероватом сумраке различил две строчки, написанные крупным почерком, явно намеренно измененном: "Не забывай о Лизе Кокиной из Тихвина. Шила в мешке не утаишь!".

"Кокина из Тихвина, – Евгений нахмурился под шлемом Дарта Вейдера. – Надо утром показать Орловой, тут явно какая-то тайна, как раз по ее части. И самому погуглить. Почему он так распсиховался из-за этой записки? Как будто она его напугала…"

Вейдер недаром был одним из самых успешных и популярных блогеров страны. Он легко мог пожертвовать сном, отдыхом и комфортом ради интересной темы, проявлял здоровое любопытство и на публичных акциях не подхлестывал участников, сидя в сторонке, а шел впереди и вдохновлял их своим примером.

Вот и сейчас, вернувшись в палатку с запиской, подброшенной толстяку и встревожившей его, Женя тут же сбросил латы Лорда Ситхов, достал планшет и открыл поисковик.

"Лиза Кокина, Тихвин", – набрал он.

Совпадений вышло много. Вейдер тут же отмел вылезшие вперед рекламные ссылки салона свадебных платьев Ангелины Кокиной и детского аниматора Елизаветы Кориной и углубился в изучение информационных ссылок.

В основном это были статьи о ДТП в районе Введенского женского монастыря в Тихвине. Машина с петербургскими номерами не пропустила на светофоре "скорую помощь", торопящуюся под сиреной в больницу. Мощный внедорожник врезался в желтую спецмашину, опрокинул ее, вильнул и умчался с места происшествия. Водитель и медсестра получили тяжелые травмы и были госпитализированы. Врач, фельдшер и пациентка погибли на месте от травм, несовместимых с жизнью. Материалы изобиловали леденящими кровь снимками груды смятого металла, в которую превратилась "скорая", и суетящихся вокруг сотрудников МЧС, пытающихся извлечь оттуда людей.

Елизавета Кокина, 20-летняя жительница Тихвина, студентка института экономики и права, за год до трагедии вышла замуж и на свой страх и риск решила родить ребенка, несмотря на тревожные прогнозы врачей. Бедняжка с детства страдала диабетом, и ей рекомендовали повременить с рождением ребенка.