Вероника осмотрелась. В палатке Вейдера еще горел свет и голубел экран ноутбука. Мияко уже погасила фонарь и закрыла оконную шторку. Парень, искавший маршрут до Вонгозера, еще сидел у палатки и, шлепая себя по рукам и щекам, спасаясь от комаров, барабанил пальцами по экрану планшета. Вернулись и тут же закрылись в своей палатке Любаня с подругой, охая и изрекая какие-то банальности вроде "усталые, но довольные мы вернулись домой", и здесь даже этот навязший в зубах речевой оборот не вызывал раздражения.

Ника прошла в свою палатку и плотно застегнула полог от комаров и ночной прохлады. Можно было, конечно, включить на ночь портативный фумигатор, но Орлова слышала, что на всю ночь в спальне его лучше не оставлять работающим.

Застегнув и окно, Вероника улеглась в постель и открыла книгу. Но уже на второй странице зевнула раз, другой. Строчки поплыли и стали путаться. Минут через пять Ника отложила книгу и погасила фонарь. Долгая дорога, полный впечатлений день и свежий озерный воздух подействовали, как лучшее снотворное.

Кто-то прошел по площадке среди палаток, послонялся туда-сюда. Обошел, шумно сопя, вокруг палатки Мияко; звучно откашлялся под окном у Вероники… Но усталая Орлова этого не услышала – ее уже сморил крепкий сон.

Мияко тоже не шелохнулась и продолжала дышать ровно, как крепко спящий человек, но рука уже нащупала под матрасом фукибари, трубочку, стреляющую шипами. В зависимости от ситуации их смазывают ядом, снотворным или жидкой вирусной культурой… Сейчас на шипах было снотворное. Она была готова отразить любое нападение. Захоти неизвестный прорваться в палатку или подкараулить девушку на выходе, его ждал бы очень неприятный сюрприз. Забавно, конечно, ночью в походе попугать соседок, но лучше так не шутить с синоби – юмор могут неправильно понять.

Мияко обратилась в слух, отслеживая каждое движение снаружи. Глядя на нее, никто бы не поверил, что эта спящая в расслабленной позе девушка готова молниеносно отреагировать на любое изменение ситуации.

Человек шумно высморкался возле большой палатки двух пожилых путешественниц, и удалился за валуны, на большую площадку в центре палаточного лагеря. Прожужжала "молния" палатки.

"Просто придурок, которому нравится по ночам пугать женщин, – подумала итиноку, – и я даже догадалась, кто это. Он так отдувался и переваливался на ходу, что сам себя выдал… Среди наших соседей больше нет никого с таким перевесом!"

Убедившись, что все звуки затихли, Мияко перевернулась на другой бок.

"Тихий шаг в ночи,

У окна движение -

Глупая шутка

Или предвестник беды

Тревожит меня?"

Сложив это танка, она прикрыла глаза и через минуту уже по-настоящему крепко заснула.

*

Дождь забарабанил по крыше и скатам палатки около двух часов ночи. Проснувшись, Вероника порадовалась тому, что ее палатка хорошо защищена от проникновение внутрь влаги. В такой никакой дождь тебе не страшен. Раньше было хуже – палатки мгновенно отсыревали, несмотря на все попытки защититься, и поход превращался в испытание. Наброшенный сверху полиэтилен сползал; задирался на ветру и не спасал от сырости. Разве что на голову не капало… Самодельная изоляция снизу тоже не гарантировала полной защиты. Спать приходилось одетыми, в обуви, завернувшись во все, что брали с собой, и все равно под утро зубы отбивали барабанную дробь в выстуженной сырой палатке. Нередко поход заканчивался раньше намеченного срока из-за простуды. А сейчас она лежит в тепле в легкой летней пижаме и слышит только расслабляющий шелест дождя. Ни сырости, ни холода. Да, если бы такие палатки были, когда мои родители в молодости проводили отпуск в Хибинах, может, сейчас у мамы так не ныли бы перед каждым дождем спина и колени!"