– Проклятье! Калли, тебе отлично известно, что я не это имел в виду, – вымученно ответил Рошфор. – Тебе вовсе не обязательно выходить замуж за одного из моих друзей, и тебе об этом отлично известно.

– Нет, не известно! – запротестовала она. – Я вообще чувствую, что совсем тебя не знаю. Никогда бы не подумала, что ты можешь повести себя столь деспотично и неуважительно к моим чувствам.

– Неуважительно? – в изумлении повторил он. – Как раз наоборот! Я очень о тебе беспокоюсь.

– Тогда почему ты называешь этого мужчину неподходящим? – настаивала девушка. – Он из неблагополучной семьи? Или его титул недостаточно высок?

– Нет, конечно нет. Он же граф.

– Может, ты считаешь, что он всего лишь охотится за моими деньгами?

– Нет. Он довольно состоятелен, насколько я могу судить. – Губы Рошфора сжались в тонкую линию.

– Граф Бромвель считается завидным женихом, – вмешалась герцогиня. – Он, разумеется, не герцог, но их так мало осталось в наши дни. Никто же не заставляет тебя выходить замуж непременно за члена королевской семьи. Граф вполне подходит на роль твоего мужа, к тому же он из древнего уважаемого рода. – Пожилая дама повернулась к внуку: – Разве он не приходится родственником леди Оделии?

– Да, дальним, – вынужден был согласиться Рошфор. – Проблема не в его генеалогическом древе.

– А в чем же тогда? – воскликнула Калли.

Герцог переводил взгляд с бабушки на сестру и обратно. Наконец он пояснил:

– Это старая история. И совсем не имеющая значения. – Он сжал челюсти. – Я действовал исключительно в твоих интересах, Калли, когда приказал ему держаться от тебя подальше.

– Ты в самом деле так поступил? – в ужасе вскричала девушка.

Он кивнул.

– Да как ты мог? – Она чувствовала, что задыхается, словно получила удар под дых. – Поверить не могу, что ты посмел так меня унизить! Сказать графу, чтобы он не смел приближаться ко мне, будто я неразумный ребенок! Или… или страдаю умственным расстройством. Словно мне недостает здравого смысла, чтобы делать собственные суждения.

– Я этого не говорил! – вскричал герцог.

– Тебе и не надо было, – язвительно заметила Калли. – Это умозаключение неизбежно вытекает из твоего приказа, с кем мне можно, а с кем нельзя общаться. – На глаза ее снова навернулись слезы, но она смахнула их нетерпеливым движением.

– Я действовал из соображения того, что лучше для тебя!

– И поэтому счел возможным решить мою судьбу за меня! – Калли кипела от негодования, сжимая руки в кулаки. Она была взбешена настолько, что едва могла говорить.

Стремительно развернувшись, она стала быстро подниматься по лестнице.

– Калли! – закричал Рошфор, устремляясь было за ней, но остановился на первой ступеньке и с досадой посмотрел ей вслед. Потом он обратился к бабушке, словно ожидая объяснений.

Герцогиня воззрилась на него непроницаемым взглядом, скрестив руки на груди.

– Ты виноват в том, что она ведет себя подобным образом. Потому что ты во всем ей потакал и позволял делать что заблагорассудится. Ты ужасно избаловал сестру, и теперь пожинаешь плоды.

Герцог раздосадованно вздохнул и, отвернувшись от лестницы, направился в свой кабинет.

– Я быстро разберусь с делами в Лондоне, – сообщил он бабушке. – Пожалуйста, распорядись упаковать вещи, чтобы уже послезавтра мы могли вернуться в деревню.

Калли, все еще пребывающая в бешенстве, ураганом ворвалась в свою комнату. Ее горничная Белинда ожидала хозяйку, чтобы помочь раздеться, но была отослана прочь. Каландра слишком сердилась и поэтому не смогла бы стоять, терпеливо ожидая, пока Белинда расстегнет пуговицы ее платья. В любом случае, она не чувствовала себя способной лечь в постель и заснуть.