Я покосилась на охапку роз, торчащих из корзины. Тёмно-красные, одна к одной, длинные стебли — красота! И бешеные деньги. Интересно, как быстро стоит теперь ожидать личного визита? С другой стороны, не будет же он в квартиру ломиться, если попросту не пускать? Или будет?.. А за Маринкой в школу я по-любому пойду, тут и выбора нет. В конце концов можно обратиться в полицию! Не одни же коты там работают! Напишу вот заявление, что меня преследуют! И что в нём писать? Про котов и домового?..

Но сначала с цветочками разобраться.

— А вы не могли бы это вынести отсюда? — спросила я курьера. — Я, конечно, распишусь! — утешила, выхватывая у него бланк. — Но вам всё равно вниз спускаться, оставьте у подъезда, и всё? А я вам за это заплачу!

— Нет, что вы! — запротестовал курьер, интенсивно мотая головой. — Это вы уже сами, девушка, моё дело маленькое — доставка! Спасибо! — сказал радостно, забирая подписанную бумажку.

Закрыв за ним дверь, я споткнулась о корзину, едва не потеряла равновесие и зацепилась штанами за колючий стебель. Но тут же забыла — потому что в квартире раздался страшный грохот.

Я метнулась в свою комнату и замерла на пороге с открытым ртом.

Проход мне перегораживал бесформенный клок тумана.

Из тумана торчал веник, совершая круговые движения — как пропеллер вертолёта, ей-богу!

На полу валялась слетевшая со шкафа коробка с вентилятором.

А на самом шкафу…

— Твою мать! — высказалась я в сердцах и даже ногой топнула.

— Отойди, Софья! Сейчас я его отсюда вымету! Следов не останется! — прогудел туман, продолжая вертеть веником.

— Корзинка останется… — пробормотала я, охваченная сразу двумя зашкаливающими эмоциями: бешеной яростью от наглого проникновения в квартиру и безмерным облегчением от присутствия моего хранителя.

— И корзинку на голову надену! — пообещал туман. — И розочку под хвост определю поганцу!

Чёрный кот, стоявший на шкафу в боевой стойке, распушившись, с задранным хвостом, прекратил шипеть и бесстрашно прыгнул вниз. Правда, сразу же прижался боком к шкафу.

— Выметай! — подтолкнула я туман. В буквальном смысле подтолкнула, но рука прошла насквозь, пришлось уцепиться второй за дверной косяк, чтобы не упасть. — Сейчас я дверь открою!

Только домовой почему-то не торопился. Больше того, веником уже едва помахивал.

— Ну?! — потребовала я, не спуская глаз с треклятого кота.

А туманный клок вдруг вытянулся, принял облик мультяшного джинна и ехидно предложил:

— А вот подумал я, что вам и поговорить можно… Ты подтверди-ка, гость незваный-неведомый, что дурных намерений не питаешь, розы ядом не спрыснул, в пакет бомбу не сунул, ножей-пистолетов с собой не принёс… Да и ипостась смени, не стесняйся!

Кот, жавшийся к шкафу, в мгновение воспрял духом и обернулся человеком.

— Доброе утро! — низкий, бархатный такой голос. — Простите за вторжение, Софья Сергеевна. Но ведь вы меня иначе и не пустили бы…

Экая догадливость!

— И тебе, хранитель дома, хорошего дня.

Никакого сверкания глаз, галантный поклон (интересно, мне или домовому?), разве что улыбка кривоватая. И вид вполне здоровый. Богатый, скажем прямо, вид: короткое чёрное пальто, стильный шарфик, все дела…

Герцог, замерший в ожидании, покосился на валяющуюся коробку. Медленно шагнул к ней, поднял, запихнул обратно на шкаф.

— Я вам торт принёс… — сказал нейтральным тоном. Показательно вздохнул. — Хотел ещё раз извиниться… за всё. Думал, попьём чаю, поговорим. Чай я тоже принёс.

Само обаяние! Ярко демонстрирующее невольную, нечаянную вину. А также глубокое раскаяние и робкую надежду.

— Софья Сергеевна? — прервал он тяжёлую тишину. — Ну пожалуйста, давайте поговорим? Я ведь и впрямь ни в коем случае не питаю дурных намерений. А цветы вам. Не знаю ваших вкусов, но понадеялся, что розы подойдут. Банально? Да… Но вы только скажите! Я доставлю вам ваши любимые! Может быть, лилии? Гладиолусы?